Что говорят лжецы (ЛП)

— Мы можем где-нибудь поговорить? Наедине?

Грейсон медленно кивает головой, ее соседка пожимает плечами в молчаливом согласии. Брюнетка пристально смотрит на меня.

— Я буду вопить об изнасиловании, если ты не вернешь ее на это крыльцо через десять минут, козел, — она бросает мне дерзкую ухмылку.

— Может быть, мы прогуляемся? — красивая светловолосая и женственная Грейсон Келлер кладет свои руки на талию подруги. — Я не выйду за пределы видимости, — она дразнит меня взглядом. — Хорошо?

Быстро киваю.

— Да. Хорошо.

— Только возьму обувь.

Она опускает талию подруги и исчезает, возвращаясь через несколько минут и став на несколько дюймов выше, открывает дверь с сеткой и выходит на крыльцо.

Кончики ее пальцев с ярко-розовым лаком на ногтях выглядывают из босоножек на танкетке, ноги кажутся длиной в милю. Ее сарафан такой, как должен быть — тесный корсаж в виде буквы V, превосходно открывающий ее прелестную ложбинку. На платье на ее узкой талии сзади завязан бант, и когда она улыбается мне, я сдерживаю стон.

Почему она носит платье подобным образом? Почему она выглядит так чертовски мило? Собирается ли она пойти куда-нибудь? Дерьмо, почему она должна выглядеть так чертовски хорошо? Почему она не может быть жутко страшной? Почему она не может быть парнем?

Почему, черт возьми, почему?

И потом, как минимум, я бы не стал чувствовать себя виноватым за желание надрать ей зад.

Я ненавижу себя прямо сейчас. Грейсон ведет меня к тротуару и поворачивает на право.

— Давай пройдемся сюда. Этот путь ведет в тупик.

Я втискиваю свои большие ладони в карманы джинсов.

— Итак... — ее голос замирает в немом вопросе.

Мы проходим несколько ярдов, прежде чем я набираюсь смелости начать разговор.

— Давай так. Я приехал сюда, чтобы выбить из тебя дерьмо, — вырывается из меня. — Я думал, ты какой-то парень, преследующий меня в Твиттере и Фейсбуке. Парень.

Шокированная, она замирает, тяжело дыша.

— Что? Почему? — бормочет она. — Я не понимаю. Объясни.

— В Твиттере ты Грей нижнее подчеркивание Келлер, Тета Ро?

Она колеблется, поворачивается ко мне лицом, кусая нижнюю губу.

— Да.

Боже, лучше бы она не смотрела так на меня.

— Я Кэл Томпсон.

— Что?! — выкрикивает она. Блеск понимания появляется в ее глазах, и она начинает отступать назад на покрытую травой обочину. — Тебя не может быть!

— О, я уверяю тебя, дорогая, я есть.

— Н-но, — она бормочет, румянец делает ее щеки, шею и лицо красными. — Я выдумала тебя! — она стонет, зажимая рукой рот. — О боже, это не может случиться со мной прямой сейчас.

— Но все же я здесь, — я вытаскиваю свой бумажник и предъявляю водительские права и студенческий, бросаю их ей. Не ожидая такого, она не успевает, и удостоверения падают на бетонный тротуар. — Там. Посмотри.

Я знаю, что это грубо, но откровенно говоря, мне плевать.

С дрожащими руками она сдержанно наклоняется, сгибая колени, скользит рукой по юбке, чтобы не быть нескромной, и тянется за удостоверениями личности, ее длинные пальцы нащупывают их на земле.

Она рассматривает их, и ее выражение лица становится расстроенным.

— Как? О, мой бог, К-Кэл. Мне так, так жаль. И стыдно. — Ее рука поднимается ко рту. — Так стыдно, — она повторяет шепотом. Пухлая нижняя губа Грей дрожит, и она нервно оглядывается назад, в сторону своего дома.

— Мои друзья не знают, что я выдумала тебя. Они — причина, по которой я так поступила.

Аарон, Мейсон, и ее соседка — все на расстоянии выстрела — наблюдают за нами с крыльца, даже не утруждаясь скрыть свой интерес.

Дерьмо. Я не хотел доводить ее до слез, даже если то, что она сделала, было пятьюдесятью оттенками полной жопы.

— Тогда, объясни мне.

Она медленно кивает.

Грейсон

Мне не верится, что это происходит.

Парень, стоящий передо мной, чертовски зол, целая сотня выражений мелькает на его лице: возмущение, растерянность, потрясение, раздражение. Он, похоже, приехал выбить дух из кого-то, но разочаровался, что не имеет такой возможности.

Я изучаю черты его жесткого лица, пока он идет рядом со мной, свежий синяк украшает его высокую скулу под левым глазом, но глубокий загар это смягчает. Я думаю, он проводит слишком много времени на воздухе. Об этом говорят его выгоревшие на солнце светлые волосы, выбивающиеся из-под козырька бейсболки.

Я смотрю в его глаза: темные озера кобальтового цвета кажутся резкими и не неумолимыми из-за хмурых бровей над ними. Массивная челюсть, покрытая однодневной щетиной, и опущенные вниз уголки рта.

Темные отметины швов портят его нижнюю губу.

Высокий — ростом не менее шести футов — с узкими бедрами. Я не могу перестать разглядывать его. Охватываю взглядом его широкую, хорошо очерченную грудь, плотно обтянутую легкой серой футболкой с эмблемой Лиги Плюща — она не оставляет простора воображению, открывая взору грудные мышцы, обрисованные протертой тканью.