Что я делала, пока вы рожали детей

Тогда-то Саша и Хоуп осуществили интервенцию. «Феррис тебя не знает». – «Ты его не знаешь». – «Это все не по-настоящему». – «Нет никакой схватки Ферриса с Беном, потому что Феррис – ненастоящий». Ну и все в таком духе. В конце концов я не окончательно слетела с катушек, а значит, смогла засунуть свои фантазии подальше и заставить себя вернуться к Бену. Чтобы несколько месяцев спустя наконец сказать: «Я люблю тебя» по-настоящему. Это было не так просто. Поскольку я уже однажды расходилась с ним, я составила список правил, следуя которым мне следовало увериться, что именно то самое чувство я имею в виду, когда произношу слово на «л» в первый раз:

1. Не следует говорить ничего такого по пьяни.

2. Не следует произносить это в любой гиперромантичной ситуации – например, в отпуске или на свадьбе.

3. Нельзя признаваться в любви во время секса.

Проблема заключалась в том, что я чувствовала прилив любви только во время вышеперечисленных ситуаций. Смотря, как Бен играет на гитаре в домике на озере Тахо после выпивки и секса на лодке. Да, конечно, вот же она я! Трезвая во вторник вечером в ресторанчике Baja Fresh? Не уверена. Поэтому я постоянно задавалась вопросом о своих чувствах.

Друзья тоже пытались подкорректировать эти мои правила, вопрошая: а когда люди, по моему мнению, чувствуют в себе силы сказать «я люблю тебя» впервые? В очереди в магазине? Нет, обычно такое признание срывается с языка по пьяни, во время секса или в каком-либо романтичном месте. Что и требовалось доказать: ТРИ ВОЛШЕБНЫХ СЛОВА выскочили из меня однажды ночью, когда мы возвращались с вечеринки одного миллиардера, где мы напились и предались разврату в одном из помещений дома. В итоге я в один момент махнула рукой на все три упомянутые мной правила.

И на следующий день я все еще любила Бена. Однако через день мы пошли в Baja Fresh, и я спросила себя: Люблю ли? Тогда я решила составить список плюсов и минусов, что, конечно, является смертью любой любви – а эти списки занимают примерно 10 % моих дневников. И глубоко в душе я продолжала думать о Феррисе.

Дело в том, что каждый месяц или два кто-нибудь еще из моих друзей приходил ко мне с прекрасной идеей: я знаю парня, который просто твоя мужская версия! Тебе нужно встретиться с Феррисом Бьюллером!

Они рассказывали, какие удивительные вещи происходят, когда он рядом. Истории о нем с каждым разом становились все эпичнее. У меня был парень, из-за которого я испытывала внутренний раздрай. С Феррисом же я могла быть цельной и на 100 % уверенной. Поэтому я продолжала думать о нем.

Итак, вот она я во всей красе – пытаюсь забыть о Феррисе на Сашиной свадьбе, состоявшейся летом. Трудно переоценить то впечатление, которое произвело на меня это событие. Саша не только стала еще одной из моих знакомых, кто пошел по пути, мне, как я боялась, уже заказанном; она, кроме того, являлась моим подельником, моей сестрой, моей дикой, веселой, обожающей приключения подругой, научившей и меня жить так же.

И дело было не только в переменах, свершавшихся в Сашиной жизни в те выходные. Ее свадьба представляла собой один из тех эпизодов реальной жизни, которые, покажи их в кино, смотрелись бы банальными и идеальными одновременно. Она вышла замуж в Нью-Йорке и пригласила на торжество еще Хоуп и нашу подругу Энн, чьи родители были моей второй семьей. Энн выросла в тихого организованного юриста, без лишних страстей вышла замуж за своего университетского бойфренда и теперь спокойно вынашивала первого в нашей компании ребенка. Хоуп находилась в депрессии, переживая пик чудовищного развода с парнем, который ездил с нами в Амстердам и отправился смотреть стриптиз без нее. А я приехала туда с Беном… мучительно решая, что же делать дальше. Мы были как четверка из «Секса в большом городе»: одна выходит замуж, другая разводится, третья раздумывает, влюблена ли она, а четвертая ждет ребенка.

В день этой свадьбы Энн родила ребенка, всего в нескольких кварталах от места церемонии, примерно в тот самый момент, когда Саша сказала «да». Что касается Хоуп, то она закатила глаза, слушая их «навсегда», а я плакала над потерей моей одинокой подруги. Не теми эмоциональными, радостными свадебными слезами, которые свидетельствуют о счастье. Огромные тяжелые капли, олицетворение моего искреннего горя, капали из глаз, пока я смотрела, как мой любимый друг начинает другую жизнь. К концу выходных я потеряла свою лучшую подружку. И когда я вернулась домой, старая паника относительно Бена и моей готовности быть с ним обрушилась на меня с новой силой. И вот, после продолжительных внутренних поисков и огорчений, списков «за и против» я опять рассталась с ним. Потому что… ну… потому что. Так я и поступила. Из-за… того, что такая вот я.