Что я делала, пока вы рожали детей

Я стояла на песке и смотрела на три маленькие фигурки далеко в океане. Один мужчина и две крошечки рядом. Они были преисполнены веселого движения, обнимались, игрались, боролись. Я начала смеяться, немного поплакала, совсем одна на пляже, и фотографировала их, как папарацци. Может, так выглядит моя семья? После стольких лет наблюдений за чужими счастливыми семьями – была ли эта моей?

Дети подбежали ко мне и пожали руку. Они отвечали на мои вопросы, а также спрашивали меня. Младшего, девятилетнего, мальчика я закопала в песок. Старший, которому было 12 лет, показывал мне свои шрамы, и я сказала ему, что однажды девочки, флиртуя с ним, начнут расспрашивать, где он их получил. Ему это понравилось, и он поклялся придумать классные истории. Дети Роба оказались очень сообразительными и уморительными, производя впечатление абсолютно счастливых и спокойных мальчишек.

Мы отряхнулись и пошли в цирк, остановившись рядом с турниками на пляже, чтобы они могли продемонстрировать мне свои умения. Я тоже кое-что показала, чуть не сломав шею и натерев несколько мозолей. В цирке младший поменялся местами, решив сесть рядом со мной. Мне потребовалась вся моя воля, чтобы не дотронуться до него: у мальчика были фантастические кудряшки его отца, и сдержать руку, чтобы не запустить пальцы ему в волосы, было очень непросто. В конце вечера дети обняли меня на прощание. Я просто влюбилась в них.

А на следующий день я получила обратную связь: мальчики создали в игре на приставке нового игрока по имени Кристин. Стопроцентное попадание.

Через две недели после знакомства с детьми, чьей мачехой я могла бы стать, моя злобная мачеха умерла. В фильмах на этом моменте обычно все заканчивается: и жили они долго и счастливо, все поют – и звери, и люди, а принцесса встречается с принцем. Ура.

В реальной жизни принцесса, будучи 38-летней женщиной-сценаристом, получила сообщение от своей 11-летней сестры: «Мама только что умерла».

Мы выяснили, что опухоль росла долго. Ей понадобилось много времени, потому что это была очень большая грудь. На похоронах мачехи многие упоминали, как гордилась она верхней половиной своего тела. Моя сводная сестра, которая бросила работу и переехала домой, чтобы заботиться о матери и младших сестрах, сказала, что ее мать часто вспоминала свои годы в старшей школе на Филиппинах, где она пользовалась популярностью, «потому что была совсем тощая с огромной грудью». Моя 19-летняя сестра рассказывала, как неловко она себя чувствовала, слыша, как мать на весь дом кричит: «Не позволяй парням трогать себя за грудь!» – куда бы она ни собиралась пойти. Когда пришло время покупать выпускное платье, моя мачеха отвела ее к платьям с самым низким разрезом и посоветовала: «Покажи больше груди, так сексуальнее!»

В Греции считается плохой приметой делать комплимент красоте младенца, потому что это может навлечь немилость богов. И аналогично, как мы перед экзаменом желаем «ни пуха ни пера!», в Греции новоиспеченным родителям говорят «что за уродливый малыш!» Вот о чем я думала, слушая истории сестер и дочерей Патти о ее увлечении именно той частью своего тела, которая ее и убила.

Я не планировала ничего говорить на похоронах мачехи. Мне казалось, что я не смогу сказать ничего хорошего. Я думала, что мое отношение прекрасно видят: у меня сердце разрывалось при взгляде на осиротевших сестер, но я не горевала. Так как не исключено, что теперь мой отец получал шанс на новые отношения с новой женщиной. Возможно, потому что он наконец увидит, что первый его брак не был несчастливым, слезет с дивана и займется своими детьми. Возможно, он наконец обретет счастье. Я боялась, что все видят, несмотря на то что мы с Патти под конец обменялись словами «я люблю тебя» и в тот раз я взывала к богу, чтобы он вылечил ее, я не буду скучать по ней.

Но затем заговорили мои сестры.

И они были красноречивы и очень красивы. И я так гордилась этими людьми, которых сотворила Патти. Они рассказали нам много такого, чего я о ней не знала, и говорили о ней столько хорошего, что я стала задумываться, ненавидела ли бы я свою мачеху столь же сильно, если бы она не сыграла роль Плохого парня в фильме моей жизни. И затем они начали читать «Отче наш», единственную молитву, которую я знала, потому что произносила ее со всеми остальными на бесчисленном количестве чужих свадеб: «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим…»