Что я знаю о тебе?

Он действительно не хотел причинять ей боль и хотел это объяснить. Ведь он мужчина. Да, он поступил плохо по отношению к жене. Но он никогда и не думал уходить от нее. Настя – мать его детей, до сих пор кормит грудью его сына, хотя Артему уже почти два года. Да, ему было мало только семьи и быта, да, хотелось чего-то нового. Но он сдерживался. Но Лена, она провоцировала его постоянно. Он не выдержал. И он виноват перед Настей, безумно виноват. Но он точно знает, что никогда больше это не повторится. Так сложилась жизнь. Он не хотел, чтобы она узнала, не хотел делать ей больно. Он просто хотел сделать свою жизнь чуть ярче. Но Настя сильная, самая лучшая. Она должна понять его. Он всё сделает ради своей семьи. Хотя бы ради детей они должны быть вместе. Его могут попробовать обвинить в смерти Лены. И Настя должна его поддержать. Ради детей, ради всего, что было в их жизни. Он думал, что придется всё это говорить. Но она ушла и не захотела больше его слушать. Она останется одна со своей болью. И он один.

Марина, 7:35, 28 января

Директор начал собрание магазина ровно в половине восьмого. Это было привычное время для подобных встреч, когда перед открытием гипермаркета собирали всю первую смену. Собрания проводились раз в месяц, чтобы рассказать о нововведениях, мотивировать сотрудников и дальше усердно работать, похвалить за достижения, ну и обсудить проблемы. Такая же встреча повторялась и после обеда, когда приходила вторая смена продавцов, кассиров и кладовщиков, работавших с часу и до закрытия магазина в десять вечера. Сегодняшнее собрание было экстренным. Вчера сделали сообщение в общем чате магазина, и утром в понедельник в столовой собралась все, кто сейчас работал. Директор рассказал о трагедии, произошедшей с Леной, предупредил о необходимости общения с полицией и службой безопасности, просил максимально помогать следствию, но при этом воздерживаться от личных комментариев и ничем не подтвержденных слухов. Также он очень просил не комментировать ничего для СМИ, поскольку здесь очень важна единая позиция, которую озвучит само руководство. Михаил поделился своей уверенностью в том, что смерть Лены никак не связана с ее работой. Марина, как руководитель отдела персонала, и Максим, как заместитель директора, стояли рядом с ним.

Накануне вечером Михаил позвонил Марине с необычным вопросом: готова ли она временно, помимо работы с персоналом, взять на себя руководство своим бывшим отделом? Она понимала причину такого внезапного решения. И ответила «да». Сейчас боковым зрением она пыталась уловить выражение лица Максима. Он был непроницаем, но синяки под глазами и опухшее лицо выдавали бессонную ночь. Марина и сама практически не спала, но с утра привела себя в порядок при помощи макияжа, хотя внимательный собеседник, конечно, заметил бы, что у нее не всё в порядке. Ночью Марина просто лежала на постели и не могла уснуть. В голове роились мысли, куча мыслей – про Лену, Максима, Сашу, директора, но главное – про саму себя и дочь. Что будет с ними, если всё выяснится? Тани на собрании не было. Как и у других офисников, ее рабочий день начинался в девять. Лишь бы она пришла и написала заявление об уходе сегодня. Максим должен отпустить ее одним днем. Ему и самому не нужен здесь человек, который может усугубить его положение. Одно дело – роман с Леной, а другое – когда к нему еще и связь с подчиненной добавится. Но нет, он будет об этом молчать до последнего. Тане нужно отсюда уйти, пока ничего не всплыло.

Марина огляделась по сторонам. Все руководители отделов были здесь. Михаил вызвал даже тех, у кого сегодня был выходной. Сразу после общего собрания магазина он хотел поговорить с ними отдельно, надеясь, что безопасника еще не будет на месте. Но Павел уже стоял в столовой, слушая речь директора и борясь со сном. Вид у него тоже был нездоровый, как будто с похмелья или от недосыпа. Не лучше выглядел и Саша. Тот стоял, прижавшись к стене, будто боясь упасть. Ведь он всё же сделал то, ради чего она дала ему доступ к гугл-диску. Написал Максиму. Марина сложила два и два. Директор упомянул про анонимки, которые получил его зам, а Саша признался, что у него был доступ к Лениной переписке. Он, конечно он написал. Ах, знать бы об этом пораньше, всё могло бы выйти по-другому.