Что известно о Терри Конистон?

Митч прикусил язык. Спорить с Флойдом было бесполезно. Он хотел только одного — как-нибудь вырваться из этого кошмара. Однако все последнее время Флойд не отходил от него ни на шаг.

Помолчав, Флойд сурово спросил:

— Хорошо помнишь, что ты должен делать?

— Да-да. — Митчу стало плохо. — С начала до конца дурацкое предприятие.

— Напротив, Митч!

— Что?

— Провалишь наше дело — скормлю тебя птицам. Понял? — Флойд достал из кармана ветровки тупоносый револьвер и легко покрутил его на пальце, как стрелок в фильме о Диком Западе. Это была единственная пушка в группе. Второй Флойд не доверил бы никому. — Успокойся, Митч. Каждому что-нибудь да перепадет. — Потом опять глянул на часы: — Тридцать восемь минут...

Митч отвернулся и стал осторожно спускаться с дороги. Смещенная под его ботинками галька, образовав небольшую лавину, с шумом покатилась в русло к машине. Билли-Джин открыла заднюю дверцу и вылезла из автомобиля, оправляя платье на мясистых ляжках. Теодор попытался ее поймать, но промахнулся и непристойно выругался. Затем тоже вылез из машины, взревел и сдавил смеющуюся девушку в железном объятии.

Флойд спустился с дороги, встал, расставив ноги, и нахмурился:

— Ладно, вы двое, кончайте возню. Джорджи!

Тот поднялся с камня и подошел, стараясь ступать твердо, как его брат.

— С тобой все в порядке?

— Мне нужно кольнуться, — пожаловался Джорджи. — Ты же знаешь. В такое время даже кошки нервничают.

— Получишь, — пообещал Флойд.

Теодор и Билли-Джин обошли капот машины и встали рядом с Джорджи. Митч шагнул назад. Флойд обернулся к нему и холодно бросил:

— Эй, там? Все готовы?

— Прием, прием, — сухо пробормотал Митч, — вся банда в сборе... — Но, поймав едкую ухмылку Флойда, понял, что его юмор неуместен.

— Ладно, Митч, остынь, — приказал Флойд. — Возьми фонарик, будь хорошим мальчиком.

Митч прошел мимо других к машине и достал фонарик из отделения для перчаток. Дважды проверив его, положил в карман. Флойд сделал несколько беззвучных знаков за его спиной. Когда Митч обернулся, то увидел, что Теодор, открыв багажник, вынимает деревяшки, из которых им предстояло составить пару «козлов».

— Помоги ему, Митч, — велел Флойд.

Митч вместе с Теодором отнес на дорогу козлы, объездные знаки и прожекторы. Глянув назад, он увидел, что Флойд за ними наблюдает, опустив руку в карман, где лежал револьвер. Выражения его лица в сумерках видно не было. Митч слышал, только как Флойд инструктировал Билли-Джин.

— Помни, маленькая красная спортивная машина с девушкой за рулем. Узнаешь ее по ярким огням на склоне дороги, когда она начнет спускаться.

— И сейчас тотчас тебе сигналю? — уточнила Билли-Джин.

— Это все, малышка. Но упаси тебя бог ошибиться с машиной!

Митч стиснул челюсти, почувствовав дурноту. Он понял, что ему и теперь не удастся оторваться.

Флойд произнес:

— Митч, подойди сюда, отдай фонарик Билли-Джин.

Проглотив ругательства, Митч подошел, за ним тяжело ступал Теодор. Митч протянул фонарь девушке. Та повернулась задом к Теодору:

— Шлепни на удачу!

Когда Билли-Джин ушла к своему наблюдательному посту, а Теодор вернулся к «козлам» на дороге, Флойд обратился к Митчу:

— Думал, я позволю подняться на холм тебе, не так ли?

Собрав всю волю, тот ответил безразличным тоном:

— Думал, позволишь. Я ведь видел машину раньше, а Билли-Джин не видела. Что, если она перепутает ее с какой-нибудь другой?

— Не перепутает. Я никогда не жду от людей больше того, на что они способны. У Билли-Джин глаза получше, чем у кого-либо в этой компании. И, сидя там, на холме, она не отвлечется, чтобы подкрасить губы, как некоторые другие.

— Если ты так уверен, что я не собираюсь помогать, то почему меня держишь?

— Ты мне нужен, парень. Я знаю, как тебя использовать. Не беспокойся.

Джорджи стоял у переднего крыла «олдсмобила», потирая нос и переминаясь с ноги на ногу. Глаза у него были красными, движения — вялыми. Тоскливо посмотрев на брата, он жалобно захныкал:

— Ну, Флойд?

— Ладно, ладно. — Раздраженный Флойд пошел к машине.

Джорджи не мигая следил за ним. Прежде чем залезть в салон, Флойд сказал:

— Митч, встань так, чтобы я мог тебя видеть. Джорджи, отвернись!

Митч неохотно подошел. В предвкушении наслаждения по серому лицу Джорджи разлилась улыбка, потом он чинно сложил руки, как ребенок, ожидающий подарка на день рождения, закрыл глаза и отвернулся.

С минуту повозившись в салоне, Флойд вылез со шприцем в руке, тускло поблескивающим в темноте. Он зажег спичку, подержал иглу над огнем, затем бесстрастно пояснил:

— Мы же не хотим, чтобы ребенок заболел гепатитом из-за грязной иглы, не так ли? — Затем, словно манекен, повернул к себе лицом улыбавшегося братца и погрузил иглу в сгиб его локтя. Джорджи напрягся, откинул голову и открыл рот в экстазе.

Вытащив иглу, Флойд бросил шприц на землю, растоптал его каблуком. Там, откуда он его достал, их было еще много.

— Полезай в машину, Джорджи, — произнес он нежно и открыл заднюю дверцу.