Читаем Что к чему полностью

Плохого здесь что? – плохого здесь то, что «нужное» направление развития – к счастью! хотя это счастье и атрибутируют разные специалисты по-разному! – хотят проследить на одном базовом уровне. И регулярно сталкиваются с парадоксами: вместо того чтобы дружно стремиться к счастью (на уровне духа, или тела, или разума, или производства) – человек вдруг начинает делать не то. И эту ошибку – о ш и б к у ! – необходимо исправить.

Но:

В ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ИСТОРИИ ОШИБОК НЕТ

и —

в человеческой жизни ошибок нет.

Случайности есть. Закономерности есть. Точки бифуркации, то бишь решающие и неустойчивые моменты – есть. Но ошибок – нет.

Ибо:

Ошибка предполагает неправильность действия только в одной, избранной, системе координат; системе отсчета.

Но! —

У ЧЕЛОВЕКА ШЕСТЬ СИСТЕМ КООРДИНАТ

Шесть измерений, если хотите. Может, больше? Пока вроде получается так. Повторить?

Материально-энергетическое, биологическое, деятельно-экономическое, социально-политическое, разумное и духовное.

И то, что явно противоречит интересам человека в одной системе координат – может быть безразлично в других трех и полезно в других двух.

Но чаще всего, и явнее всего, вред в одной системе обуславливает пользу в другой. Что упрощает картину на первый взгляд. Может показаться, что речь о простой дилемме.

8. Дилеммный подход к проблематике человека вполне хорош с практической точки зрения: или – или, делай так. Но с точки понимания всей сложности человеческой структуры – это примитивное упрощение дает принципиальную ошибку.

Дилеммный подход к проблематике человека неверен и не позволяет понять суть.

9. Как говорит мой друг и тезка сатирик и юморист Михаил Задорнов: ну? вы готовы? приготовились? все готовы? Тогда слушайте:

ЧЕЛОВЕК – ШЕСТИУРОВНЕВАЯ СИСТЕМА

и каждый уровень имеет свою систему координат, свою систему измерений, свою шкалу ценностей. Свою пользу и вред, свое развитие и регресс. Свое лучше-хуже и больше-меньше.

Совокупная деятельность этого всего и есть человеческая деятельность. Совокупная деятельность этого всего и определяет объективную и субъективную мотивацию всей деятельности человека как такового.

Еще раз и в более общей форме:

ЧЕЛОВЕК – ЭТО МНОГОУРОВНЕВАЯ СИСТЕМА

с многоуровневыми шкалами измерений и ценностей.

10. Пример. Для наглядности. Смены форм понимания. Голография. Типа фильма ДДД.

Представьте себе такую бескрайнюю темную пустоту. Это наша вселенная. Наш мир. Бытие. По окраинам пустота черная, к центру светлеет. Цвет посветления от бело-желтых иголочек к плотно-зеленоватому ядру. Шар в центре туманный, облачно-пупыристый, светится изнутри глухо-зеленым. Из этой безмерной черной пустоты, вверх и по направлению к нам, этот светящийся шар вытягивается постепенно в конус. Конус такой формы, будто из клубничины хвостик вырвали. Он тоже зеленоватый, и от основания своего шарообразного он светлеет и светлеет. Ярче и ярче. Светло-насыщенно-зеленый, салатовый, беловато-голубые трещинки-прожилки в нем, и все выше и тоньше светится ярче, как бенгальский огонь, как сварка, а внутри переливается ослепительный живой свет. И самое острие конуса – как кончик иглы, ослепительно белый, и свет внутри бежит единой сетью внутри всего конуса.

Это иллюстрация Вселенной, Бытия, Материи, Природы, Жизни, – а на самом кончике тонком ослепительном – Человечество.

А так. Для зрительного впечатления.

11. Есть у Брэдбери гениальный среди прочих рассказ «Уснувший в Армагеддоне». Как сознание человека является полем боя для двух армий, и победа любой – его смерть.

Как художественный гений, Брэдбери часто сам не понимал, что написал. А то бы оно не соседствовало с рассказами сравнительно… менее.

12. Для нас важно следующее:

Противоречия между ценностями и потребностями разных уровней и есть суть человеческой парадоксальности.

Или иначе:

Противоречивость многоуровневой ценностной ориентации человека и есть его пресловутая сложность.

Или:

Результирующий импульс всех уровней человеческого существования и определяет конечную мотивацию конкретного действия.

Короче, человеческая натура вечно раздирается между противоречивыми желаниями и потребностями. Это из-вестно.

Руководствуется в поступках эта натура потребностями и желаниями то одного уровня, то другого, то третьего. Это тоже не очень сложно, да?

Перейти на страницу:

Все книги серии Веллер, Михаил. Сборники

Похожие книги

10 заповедей спасения России
10 заповедей спасения России

Как пишет популярный писатель и публицист Сергей Кремлев, «футурологи пытаются предвидеть будущее… Но можно ли предвидеть будущее России? То общество, в котором мы живем сегодня, не устраивает никого, кроме чиновников и кучки нуворишей. Такая Россия народу не нужна. А какая нужна?..»Ответ на этот вопрос содержится в его книге. Прежде всего, он пишет о том, какой вождь нам нужен и какую политику ему следует проводить; затем – по каким законам должна строиться наша жизнь во всех ее проявлениях: в хозяйственной, социальной, культурной сферах. Для того чтобы эти рассуждения не были голословными, автор подкрепляет их примерами из нашего прошлого, из истории России, рассказывает о базисных принципах, на которых «всегда стояла и будет стоять русская земля».Некоторые выводы С. Кремлева, возможно, покажутся читателю спорными, но они открывают широкое поле для дискуссии о будущем нашего государства.

Сергей Кремлёв , Сергей Тарасович Кремлев

Публицистика / Документальное
Дальний остров
Дальний остров

Джонатан Франзен — популярный американский писатель, автор многочисленных книг и эссе. Его роман «Поправки» (2001) имел невероятный успех и завоевал национальную литературную премию «National Book Award» и награду «James Tait Black Memorial Prize». В 2002 году Франзен номинировался на Пулитцеровскую премию. Второй бестселлер Франзена «Свобода» (2011) критики почти единогласно провозгласили первым большим романом XXI века, достойным ответом литературы на вызов 11 сентября и возвращением надежды на то, что жанр романа не умер. Значительное место в творчестве писателя занимают также эссе и мемуары. В книге «Дальний остров» представлены очерки, опубликованные Франзеном в период 2002–2011 гг. Эти тексты — своего рода апология чтения, размышления автора о месте литературы среди ценностей современного общества, а также яркие воспоминания детства и юности.

Джонатан Франзен

Публицистика / Критика / Документальное