Что хотят женщины

Ладно. Решение принято. Я не могу принять этот Шаг. Пора свернуть все это и убираться отсюда к чертям.

Но Кастиль подошел ко мне, и я застыла на месте.

– Нет, Соланж, давайте отложим интервью на потом. А меня сейчас по-настоящему интересует ответ только на один вопрос: вы принимаете Шаг?

Я едва не подавилась своим виски. Внезапно все мое журналистское желание получить очередное перышко на шляпу вылетело в окно и унеслось вдаль над улицами Парижа. Кастиль желал продолжить на своих условиях, не на моих, а это убило остатки энтузиазма, которые еще оставались у меня относительно этой фантазии.

– Сколько лет этому дому? – спросила я, пытаясь перевести разговор на что-нибудь другое.

Я прошла через комнату, мимо Кастиля, изображая нечто вроде скучающего туриста. И постаралась подобраться поближе к французскому окну, служившему выходом во внутренний двор.

– Частично ему более трехсот лет. Можете вообразить такое? Какими могли быть наши жизни триста лет назад?

– Я уж точно не находилась бы здесь и не болтала бы с вами, – ответила я, оглядываясь по сторонам. – Я, скорее всего, находилась бы вон там, снаружи, и кипятила бы белье вместе с другими слугами.

– Я бы не был так уж в этом уверен. У мужчин в нашем роду всегда был исключительный вкус на женщин, – сказал Кастиль.

Омерзительно.

Я посмотрела в окно на Эйфелеву башню, пытаясь не показать, что на самом деле оглядываю двор в поисках какой-нибудь живой души. Мой внутренний голос требовал, чтобы я просто распахнула окно и вышла наружу. Но когда я потянулась к ручке, Пьер мгновенно положил ладонь на мою руку. Черт!

– Я бы с восторгом показал вам все вокруг… после. А теперь повторю вопрос: вы принимаете Шаг, Соланж?

Я отдернула руку и повернулась к нему лицом. Будь бесстрашной. Я посмотрела ему в глаза и заговорила как можно более спокойным, ровным тоном, не позволяя страху прорваться наружу:

– Спасибо, что спросили, Пьер. Я польщена. Но в итоге я не думаю, что смогу принять этот Шаг. Извините за то, что завела дело так далеко, и за то, что пыталась добиться от вас интервью, которое вам явно не хочется давать. – Мое сердце билось так громко, что я буквально ощущала его биение всем телом, вплоть до пяток. – И… если вы не возражаете, пожалуйста, позовите вашего человека. Попросите его принести мою куртку. Думаю, будет лучше всего, если он проводит меня к выходу.

Кастиль посмотрел на часы, не скрывая разочарования:

– Ах, как жаль, боюсь, Шарль ушел на весь вечер. Мы предоставлены самим себе. Так что я спрошу в последний раз: вы принимаете Шаг, Соланж?

– Я уже сказала, что на самом деле не для этого сюда пришла.

– Ну что за дела, Соланж, – прошептал Кастиль, беря меня за руки и медленно увлекая за собой. Я резко вздохнула. – Вы пришли именно для этого. Вы, высокопрофессиональная журналистка нашего любимого Нового Орлеана, являетесь также, и не забывайте об этом, членом некой группы, которая устраивает разные сексуальные игры для некоторых счастливых леди. А природа их приключений может меняться, разве не так? Некоторые из них – мягкие, и нежные, и ласковые, а другие обращены к темным сторонам натуры; они рискованны, опасны. Могут быть даже слегка грубоватыми. И именно эти, мне кажется, удовлетворяют самые глубокие потребности, которые есть у всех нас, но только немногие набираются храбрости, чтобы в них окунуться. И на самом-то деле именно эти потребности и могут провести некоторых женщин через океан удовлетворения. Вы пришли для этого, Соланж. Вы пришли, чтобы поиграть в грязные игры.

Он с силой прижал меня к холодному стеклу окна, его взгляд источал угрозу, его пальцы крепко сжимали мои руки. Я ощутила, как его пах прижался к моим бедрам, Пьер был чрезвычайно возбужден. Я частенько гадала, как бы я повела себя в подобной ситуации? Постаралась бы сбежать? Застыла бы и уступила? Мне ни разу в жизни не угрожали, не загоняли меня в угол. Так что откуда мне было знать, что под моей перепуганной поверхностью пробудится жаждущий крови воин? Меня вдруг охватило странное спокойствие, адреналин словно превратился в кольчугу на моем теле. Я немного выждала, прежде чем ответить, и наконец заговорила, подчеркнуто произнеся только одно нужное мне слово, и это слово вышло из глубин моего естества.

– Нет, – сказала я, плюнув ему в лицо, и одновременно стремительно вскинула ногу и ударила его в пах коленом.

Лицо Кастиля побагровело, он согнулся, а в глазах отразилось бесконечное изумление, потому что в этот момент он понял, что я буду драться, как бешеный зверь, если он попытается настоять на своем. Он громко застонал, прежде чем выпрямиться, но его руки продолжали прикрывать пострадавшую часть тела.

А потом он вдруг засмеялся. Засмеялся!

– Ох, Соланж, это же… Я просто подумал… какому именно телеканалу лучше предложить историю, кто заплатит мне больше? И что будет, когда я расскажу все о С.Е.К.Р.Е.Т. и о его звездной кандидатке?