Что хуже смерти?

Гарри взглянул на него и, несмотря на драматичность момента, не смог сдержать улыбку. Слишком уж не вязалась нынешняя внешность Сергея с тем, что он знал раньше… На голове красовался гриб-шляпа, непонятно как державшаяся. Лицо, заросло густой иссиня-чёрной щетиной. Нелепый вид Московских довершали подпоясанный верёвкой кафтан и мешковатые штаны, неопределённого цвета.

Вскоре они достигли главной штольни. Здесь было ненамного светлее, чем в галерее. Видимо, на ночь, часть ламп гасили.

— Старайся не прижиматься к стене, может быть осыпь, — вновь предупредил Сергей. — Заметишь охранника — замри, — движение привлекает внимание.

Гарри кивнул.

Московских осторожно выглянул из-за угла и первым выскользнул в основной коридор.

Пока Гарри никого не видел, хотя эхо шагов охранника слышал отчётливо. Но вот, на балкончике, появился и сам страж, с карабином за плечами. На счастье рядом оказались несколько вагонеток, сомкнутых в ряд, за которые спрятались беглецы. Ничего не заметив, охранник проследовал дальше. Ещё минут пять они крались по главному тоннелю, каждую секунду ожидая новую встречу со стражем. Но тот так и не появился. Видимо, в ночное время суток, дисциплина поддерживалась не на высоком уровне. Или же хозяева пещеры уверовали в то, что им некого и нечего опасаться.

Вскоре Московских свернул в новое ответвление. Здесь начинался настоящий лабиринт. А по мере отдаления от главной галереи, становилось всё темнее. Но, несмотря на это, Сергей уверенно продвигался вперёд. Порой им приходилось протискиваться через узкую щель, а иногда вставать на четвереньки, чтобы проползти из одного грота в другой. Наконец, Сергей остановился.

— Здесь! — сказал он, отваливая большой валун. — Надеюсь, ты в хорошей форме? Нам предстоит немного альпинизма.

Гарри почувствовал, как из лаза повеяло свежим воздухом. Здесь явно был второй выход из пещеры.

Дождавшись когда ноги Московских втянутся в эту лисью нору, Лоусэн последовал за ним. Он настраивал себя на сравнительно долгое «путешествие» на животе, но почти сразу же почувствовал впереди открытое пространство. Московских уже стоял на ногах.

— Это заброшенный колодец, о котором я говорил тебе, — шёпотом сказал Сергей.

Высоко над головой виднелся тёмно-синий клочок неба, с несколькими яркими звёздочками.

— Нам надо спешить, скоро начнёт светать. Смелее, — обернулся он к замешкавшемуся спутнику. — Я немного облегчил нашу задачу.

Вскоре Гарри понял, что имел в виду Сергей, когда говорил, что облегчил задачу. На всём пути наверх были проделаны небольшие, но позволяющие затрачивать минимум физических усилий, углубления в стенах колодца.

Скоро Московских, а затем и Лоусэн, перевалили через невысокий каменный бордюр, огораживающий колодец, и несколько минут неподвижно лежали, отдыхая и чутко прислушиваясь к тишине.

— Нам сюда, — тихо произнёс Московских и первым поднялся на ноги.

Пригибаясь, они пробежали несколько десятков метров, и завернув за угол мазанки, увидели тёмный силуэт вертолёта, накрытой маскировочной сеткой. Но вместо того, чтобы бежать к нему, залегли за небольшим холмом.

— Странно, — прошептал Сергей, — я не вижу охраны.

Не успел он произнести эти слова, как заскрипела отворяемая дверь, и из хижины вышел человек. Справив малую нужду и зябко передёрнув плечами, взглянув на посеревшее небо, и бегом скрылся в домике.

— Нам повезло, сегодня довольно прохладно, — сказал Московских.

Только сейчас Гарри почувствовал, проникающий через комбинезон холод, и даже ощутил под рукой иней, но так до конца и не понял, почему им повезло. Но спросил о другом:

— Серж, ты уверен, что он заправлен?

— Да, они всегда держат его наготове… Ну, кажется пора, — добавил через секунду Московских. — Садись в кабину, а я пока уберу сеть и освобожу полозья.

Они бесшумно скользнули под брюхо винтокрылой машины. Один скрылся внутри, другой же остался снаружи.

Гарри нащупал переключатель. Слабый предутренний свет уже позволял рассмотреть внутреннее устройство, оно ничем не отличалось от других типов вертолётов такого класса. Однако он пока не решался включить в кабине свет. И только когда внизу что-то звякнуло и в окне появилась голова Московских, лихорадочно защёлкал рычажками.

— Спокойно, пока всё нормально, — сказал Сергей, не спускавший глаз с домика охраны.

Дрогнули и медленно завращались лопасти. По мере того, как увеличивалась скорость вращения винта, усиливался рокот мотора. Но из хижины никто не выходил, видимо, предутренний сон самый сладкий. На заднем сиденье Московских заметил автомат. Взяв его, передёрнул затвор.

— Хорошо, — удовлетворённо произнёс он.