Что мне делать без тебя?

- Сядь на место! - рявкнул на него брат так, что Левон тотчас беспомощно опустился на стул. - Вот ты, например, - заговорщицки обратился Карен к Левону, - да, ты! Что бы ты стал делать, если бы увидел, что не нужен Полине? Что она, предположим, кого-то нашла у тебя за спиной?

Левон отчаянно, умоляюще взглянул на отца.

- Карен, - медленно сказал Ашот, - у тебя очень неподходящая тема для разговора!

- Неподходящая? Это чем же она неподходящая? - великолепно изумился Карен и нагло развалился на стуле. - И для кого? Для вас или для меня? Как раз мне она очень подходит. Мне страшно интересно знать, что бы ты, братец, стал делать, поняв, что твоя жена тебе изменяет? Попросту говоря, от безделья пустилась во все тяжкие вместо того, чтобы хоть раз в жизни приготовить приличный обед! Я напрасно не разрешил ей работать! Зато нынче выбор один: девичья фамилия и тапочки по почте! А кстати, почему вы ничего не едите? Так все вкусно! - и Карен с удовольствием положил себе в рот очередной кусок рыбы. Он один успевал и говорить, и есть, наполняя свою тарелку. Остальные не прикоснулись к еде. - Как бы ты поступил, папа, - неужели нельзя с тобой посоветоваться на эту тему? - если бы мама полюбила другого? Что бы ты сделал в подобном случае?

- Не за столом же, Карен, - вмешалась, в испуге глядя на мужа, Маргарита. - Почему именно сейчас?

- Потому что именно сейчас у меня это самый наболевший вопрос! Сейчас, а не потом, - ответил Карен с полным ртом. - Завтра я сам прекрасно его решу с помощью веселых созданий без всяких комплексов. Завтра будет завтра! Могу, в случае чего, всем составить протекцию: у меня уже есть там красотка, ну просто Голливуд, Деми Мур, Ким Бейсингер! Место стоянки - угол Нового Арбата и Садового кольца.

- Хватит! - повысил голос Ашот, по-настоящему закипая. - Замолчишь ты наконец или нет?

Карен и бровью не повел, только его ботинок еще сильнее прижал к полу туфельку Олеси. Похоже, к исходу вечера она останется без ноги.

- Но вы же так хотели меня видеть! - с детской непосредственностью продолжал старший сын. - Почему теперь вы сердитесь?

Казалось, он блаженствовал, наслаждаясь всеобщим замешательством и гневом отца.

- Не паясничай, Карен! - не выдержав, в бешенстве гаркнул Ашот и ударил ладонью по столу. - Ты заигрался!

И Ашот выразительно указал сыну глазами на Олесю. Она сидела не шевелясь, в мертвом оцепенении, обхватив себя за локти, и давно ничего не видела и не слышала, полностью отключившись. Она хотела лишь одного: чтобы ее оставили в покое. Все-все: и отец, и Карен, и дети. Она устала думать о них. Муж мельком глянул на нее и тотчас потерял все свое вдохновение: только безжалостный, страшный человек мог так долго издеваться над ней - сжавшейся, жалкой, потерянной...

"У нее совершенно больные глаза, - опомнившись, с тревогой подумал Карен. - Уж не простудилась ли она ночью в самом деле? И чем передо мной провинились родители и Левон? Полина недавно из клиники... И если она вместе с Олесей опять сляжет..."

Карен перевел молящий, полный раскаяния взгляд на отца. Что мне теперь делать, папа? Выручай, если можешь! Я кругом виноват... Но мне очень плохо сейчас! И Ашот тут же пришел сыну на помощь.

- Левон, поухаживай, в конце концов, за дамами: у Полины и Олеси пустые тарелки. Рыжая, а почему я не вижу Боба? Он ведь еще не спит? Давай его сюда, пусть попрыгает вместе с нами!

Рита расцвела и побежала за мальчиком. Полина осторожно отрезала себе кусочек мяса, Левон с аппетитом принялся за салат. Переглянувшись с мужем и безошибочно прочитав его взгляд, вернувшаяся Маргарита посадила Боба на колени Олеси. И обед пошел дальше в своем обычном мирном русле.

В машине они молчали. Почти у самого дома Карен быстро подтянул Олесю локтем к себе.

- Прости меня, - глухо сказал он. - Меня сегодня здорово занесло, но я дошел до предела... Никогда не думал, что на свете бывает такое страшное, безумное отчаяние, когда ты способен на любые глупости и на самые чудовищные поступки. Даже на преступления. У меня больше нет сил. - Он вел машину одной рукой и смотрел прямо перед собой. - Запомни, пожалуйста, одно: я ни за что, ни при каких обстоятельствах тебя не отпущу! Только в случае своей смерти! Я люблю тебя, Леся...

Она слегка вздрагивала от ночной сырости. Карен закрыл в машине окно.