Что мне делать без тебя?

За последние три дня Леся дошла до полного нервного истощения. Ее опять, как осенью, приходилось заставлять есть, без конца утешать и показывать врачам. Одурманенная успокаивающими, она совершенно перестала ориентироваться в пространстве и только со страхом озиралась, оглядываясь на Карена и стискивая холодной ладонью его руку. Карен категорически отказывался везти ее на похороны, но она впала в настоящее безумие, и он отступил. Лишь на похоронах Мэри Олеся увидела наконец отца и Ашота Джангирова.

- Это ты ее погубил! - закричала она подошедшему Глебу, глядя на него с ненавистью. - Сначала маму, а теперь ее! Ты во всем виноват, один только ты! Пусть он вернет мне мою Мэри, путь он ее вернет, Карен!

Люди оборачивались, останавливались, кто-то спросил, не нужна ли помощь. Карен, который сам уже едва стоял на ногах, крепче обнял Олесю и прижал к себе.

- Тихо, тихо! - зашептал он. - Никто тут не виноват, никто! Глеб Иваныч, вы же видите: она просто невменяема! Я не хотел вообще ее сюда везти, но она так умоляла...

- Я вижу, мальчик, я все вижу! - Витковский грустно кивнул. За его руку зацепилась любимая неизменная трость, стоящая рядом Юрате смотрела огромными, полными слез глазами. - Ее бы нужно к врачу...

Карен махнул рукой.

- Я уже не раз консультировался.

Оцепеневшая на время Олеся хотела вновь что-то крикнуть отцу, но побелела и стала медленно оседать в руках Карена. И вдруг кто-то поддержал ее сзади, иначе окончательно измотанный мальчик дал бы ей упасть. Карен быстро оглянулся: Олеся была в надежных объятьях угрюмого Ашота Джангирова. Карен облегченно вздохнул и, торопливо открыв пузырек с нашатырным спиртом, дал его понюхать Олесе.

- Продержись еще хоть немного! Я тебя очень прошу, Леся... Вспомни, что ты мне обещала дома! Иначе нам придется уехать!

- Нет! - выдохнула, приходя в себя, Олеся. - Нет, Карен, только не это! Я постараюсь, я буду очень твердой и сильной...

О какой там силе могла идти речь... Ашот достал из кармана маленькую коробку.

- Дай ей это выпить. У тебя есть вода?

- А что ты мне подсовываешь? - подозрительно разглядывая лекарство, сквозь зубы процедил сын. - Опять какая-нибудь отрава? Но теперь для Леси?

- Карен, прекрати! - тихо сказал Ашот, наливаясь гневом. - Не ерничай, в конце концов! Всему есть предел! Дай ей таблетку, иначе она не продержится и пяти минут!

Он хотел добавить, что сам уже три дня живет с помощью этих таблеток, но вовремя спохватился.

- Это неправда! - запротестовала Олеся. - Убирайтесь все, какого черта вы тут делаете? Мне нужна только Мэри! И я сама пойду к ней!

Она с неожиданной силой оттолкнула от себя Ашота и шагнула вперед. И почти тут же упала бы, если бы не Карен, одним прыжком оказавшийся рядом. Осознав свою беспомощность, Олеся истерически, в голос зарыдала. Ответом ей были громкие рыдания Юрате. Моментально заплакали женщины в толпе. Карен растерялся, и дело бы кончилось совсем плохо, если бы не Джангиров-старший. Ашот кивком головы подозвал Гришу и еще кого-то, приехавшего с ним вместе. Общими усилиями удалось довольно быстро успокоить Юрате и отправить ее на машине Витковского домой. С Олесей было сложнее. Она не хотела принимать никакой помощи отца, и тому поневоле пришлось отойти. Джангировы с большим трудом заставили Олесю выпить таблетку и немного воды.

- Карен, - шепнул сыну Ашот, - постарайся не пускать ее прощаться с Мэри.

- Ни в коем случае! - ответил Карен, но не пустить Олесю к подруге было невозможно.

Мэри настойчиво звала, и этот зов оказался сейчас сильнее всего. Олеся буквально отшвырнула от себя обоих Джангировых и заехала локтем прямо в глаз Грише, когда он попытался ее перехватить. Шаг, еще шаг, и еще один... Почему они не пускают ее к Мэри? Увидев лицо спокойной, словно уснувшей подруги, Олеся тихо, без слез, опустилась на землю. Ашот успел подхватить ее на руки быстрее сына.

- Гриша, Карен, в машину! - распорядился он. - Больше ей здесь не выдержать! Простите, Глеб Иванович!

Олеся пришла в себя уже в машине рядом с Кареном. Не хватало сил даже поднять голову.

- Мэ-ри... - по слогам позвала Олеся и снова впала в забытье.

- Куда ехать, Ашот Самвелович? - спросил Гриша, поворачиваясь к окаменевшему хозяину. - К вам?

- Домой! - ответил за отца смотревший в одну точку Карен. - Там у нас дети одни, они ничего не знают про Мэри, мы пока скрываем...

Ашот молча кивнул. Машина повернула к дому Олеси.

Левон расцвел, увидев отца. Но что опять происходит с Олесей? И почему отец с Кареном такие мрачные и неразговорчивые?

Пока Карен с помощью Гриши укладывал Олесю, Ашот вызвал по телефону своего врача. Тот приехал немедленно. Осмотр и беседа Карена с врачом длилась довольно долго. Ашот успел за это время чуточку прийти в себя и познакомиться с Полей. Ясноглазая избранница младшего сына смотрела со странной задумчивостью и явно не отличалась материнской легкостью.

- Что ты любишь, Полина? - спросил Ашот, пробуя улыбнуться.

Получалось плохо.

- Она любит рисовать! - вмешался Левон. - И еще кактусы. И Сонечку...

- Ну, о Сонечке я знаю, - кивнул Ашот. - Ты хочешь стать художницей?