Что мы делаем в постели: Горизонтальная история человечества

Кровати высшего общества в средневековой Европе должны были производить впечатление и обычно были окружены занавесями, спускающимися с самого потолка. В эпоху, когда свежий воздух считался нездоровым, занавески сохраняли тепло, а в качестве дополнительного преимущества защищали от ночных демонов, ведьм и призраков. Примерно в 1290 году Джон Фортин, состоятельный купец, заказал именно такую кровать с балдахином для своего дома в Саутгемптоне (Англия). Сегодня вы можете увидеть ее реконструированную версию, увешанную тяжелыми драпировками, установленную в углу комнаты[10]. К концу XV века итальянцы придумали новое решение для защиты от сквозняков и демонов: кровать с четырьмя угловыми столбиками и закрепленной на них рамой, с которой свисает матерчатый полог.

Вскоре обладание такой кроватью стало почти обязательным среди богачей тюдоровской Англии. В течение XVI–XVIII веков кровати с четырьмя занавесями вошли в более широкое употребление, заняв свое место в домах особенно состоятельных европейцев. Как и многие предшествующие модели, они, как правило, имели натянутые на раму веревочные и холщовые основания, которые со временем провисали и начинали напоминать гамаки, и спящие, как правило, соскальзывали в центр кровати, даже если веревки периодически подтягивались. Есть предположение – о нем любят упоминать гиды на экскурсиях по английским домам, – что именно необходимость подтягивать веревки оснований стоит за словами старинной колыбельной "Night, night, sleep tight"[11]. Но это остается всего лишь догадкой – ведь сама фраза стала широко использоваться только в ХХ веке, а наиболее раннее ее упоминание относится к 1860 году.

Каково бы ни было происхождение этой фразы, затягивание веревок, безусловно, когда-то служило непременной частью повседневного обихода. Повторимся: немногие люди располагались в таких кроватях, полностью откинувшись, чаще они спали в них полусидя. В течение следующих двухсот лет богачи соперничали друг с другом в том, чтобы сделать балдахины над кроватями еще больше и красивее – так что этот предмет мебели стал заполнять комнату целиком. В старые добрые времена кровать часто была самым желанным и дорогим предметом домашнего убранства. Это требовало серьезных финансовых вложений. Иметь запасную кровать было большой роскошью. Сэмюэл Пипс, автор знаменитого дневника о жизни лондонцев, в XVII веке писал: «Я очень горжусь тем, что у меня есть свободная кровать для моих друзей»{17}.

В американских колониях жизнь была более аскетичной. Большинство кроватей первых колонистов напоминали те, что люди оставили в своих прежних европейских домах: в голландском или английском стиле, с толстыми ворсистыми покрывалами, защищающими от холода и сырости. Выходцы из Нидерландов отдавали предпочтение шкафам-кроватям, или кроватям-коробам, повсеместно распространенным на их родине в XVII веке. Обычно это была не отдельная, а встроенная в стены мебель.

В XIX веке технический прогресс и развитие санитарии стали все ощутимее влиять на повседневную жизнь европейцев. Английский дизайнер по текстилю Уильям Моррис разработал гигиеничные и нарядные постельные драпировки из легкого хлопка, а не из тяжелой шерсти, узорчатой и плотной дамасской ткани или слишком нежного шелка{18}. Однако Моррис все еще любил свою старую кровать и обычно спал в семейной постели XVII века с балдахином, хотя и повесил на него новую ткань, созданную его дочерью. Стихотворение, которое он сочинил, воспевает завесы балдахина и заканчивается строкой: «Есть откровенье – Отдохновенье!»[12]

Правильный хороший отдых был особенно необходим теперь, когда людям приходилось работать все больше и больше, причем вне дома. Появилось промышленное производство, и многие семьи выбрасывали старые матрасы, которые, как правило, были набиты всем, что оказывалось под рукой – шерстью, мхом, тряпьем. Вошла в моду фабричная железная кровать с металлическими пружинами. Такие кровати в идеале требовали жесткого матраса из конского волоса, а в дополнение к нему – перьевого матраса, нескольких слоев нижних и верхних простыней, трех или четырех шерстяных одеял, пухового одеяла, подушек и наволочек. Для среднего и привилегированного классов бытовые стандарты могли быть выше, некоторые руководства по ведению домашнего хозяйства рекомендовали ежедневно переворачивать матрас и дважды в день менять наволочки. Слуги были просто необходимы.

Только после Первой мировой войны старая иерархическая система использования домашнего персонала и слуг на Западе начала исчезать. Как только горничных стало не хватать, заправлять сложно устроенную постель оказалось для многих невыносимо тягостной рутиной. Домашние хозяйки вздохнули с облегчением лишь в 1970-х годах, когда дизайнер Теренс Конран популяризировал шведское пуховое одеяло и пододеяльник. Впервые в истории кровать можно было застелить за три секунды.