Что мы думаем о машинах, которые думают. Ведущие мировые ученые об искусственном интеллекте

Достижение поистине впечатляющее, но довольно ненадежное. У алгоритма узкая «зона комфорта», внутри которой он эффективен; трудно определить эту зону, но легко из нее случайно выскочить. Например, вы можете захотеть перейти от успешно решенной машиной задачи по классификации нескольких миллионов малых потребительских кредитов к работе с базой данных кредитных историй нескольких тысяч крупных компаний. Но, сделав это, вы оставите машину без того, за счет чего она ранее демонстрировала эффективность. Она работала хорошо, потому что имела доступ к огромному числу измерительных точек, к отупляюще однообразной истории отдельных случаев из прошлого, в которых нужно было обнаружить паттерны и структуру. Если существенно уменьшить объем данных или сделать каждую измерительную точку значительно более сложной, то алгоритм быстро пойдет вразнос. Наблюдать за успешно работающей машиной — а при соответствующих условиях результаты могут быть феноменальными — это как смотреть на удивительные достижения и неумолимую целеустремленность вундеркинда, скрывающие его ограниченность в других областях.

Но даже в самом центре «зоны комфорта» непостижимость рассуждений машины нередко приводит к затруднениям. Давайте вернемся к примеру с миллионами заявлений на небольшие потребительские кредиты. Трудности могут начаться, когда кто-либо из потребителей, менеджеров или операционистов станет задаваться некоторыми простыми вопросами.

Человек, которому отказали в выдаче кредита, может потребовать не просто объяснений, а чего-то большего: «Как мне изменить свое заявление на следующий год, чтобы шансы на успешное рассмотрение были повыше?» Так как у нас нет простого объяснения принимаемых алгоритмом решений, мы не сможем дать и достойный ответ на этот вопрос. «Попытайтесь написать ее так, чтобы она больше походила на одну из успешных заявок», — вот все, что нам остается сказать.

Наш руководитель мог бы спросить: «Алгоритм справляется с заявками в Великобритании, но будет ли он так же хорошо работать, если мы задействуем его в Бразилии?» Удовлетворительного ответа опять нет, или же мы не в состоянии достоверно оценить, насколько успешен будет перевод высокооптимизированного правила в новую область.

Специалист по обработке данных мог бы заметить: «Нам известно, насколько хорошо алгоритм справляется с данными, которые у него есть. Но новая информация о потребителях нам точно не повредит. Какие еще сведения надо собрать?» Исходя из имеющихся у нас знаний о человеке, можно предложить множество вариантов, но с этим непостижимым алгоритмом мы не знаем, что именно окажется для него полезным. Вот в чем ирония: мы можем попробовать выбрать те переменные, которые сами сочтем важными, но машина-то думает не так, как мы, и потому уже нас обыгрывает. Как нам узнать, что она сочтет полезным?

Тут не обязательно ставить точку. У нас уже есть интерес к тому, чтобы разрабатывать алгоритмы, которые будут не только эффективными, но и постижимыми для своих создателей. Чтобы это сделать, нам, возможно, придется серьезно пересмотреть понятие постижимости. Мы, вероятно, так никогда и не сумеем постичь, что именно делают наши автоматизированные системы конкретно, шаг за шагом, но это нормально. Достаточно будет, если мы научимся взаимодействовать с ними, как одна разумная сущность взаимодействует с другой, развивая здоровое понимание того, когда стоит доверять рекомендациям, где можно наиболее эффективно их использовать и как помочь машине прийти к недоступному для нас самих уровню эффективности.

Однако пока мы этому не научимся, непостижимость искусственного интеллекта будет представлять определенную опасность. Как мы узнаем, что машина вышла из своей «зоны комфорта» и уже работает с той частью проблемы, с которой не очень хорошо справляется? Степень такого риска нелегко определить количественно, и с подобными проблемами мы будем сталкиваться по мере развития наших систем. Возможно, с какого-то момента нам придется беспокоиться по поводу всесильного искусственного интеллекта. Но сперва нам надо озаботиться тем, что машинам приходится отвечать за решения, для принятия которых у них недостаточно ума.

Нам надо делать домашние задания

Яан Таллинн

Соучредитель Центра исследований в области угроз существованию человечества, Институт будущего жизни; инженер-основатель Skype и Kazaa

За шесть месяцев до первого ядерного испытания ученые, работавшие над Манхэттенским проектом, подготовили отчет LA-602. В нем были приведены данные об исследованиях возможного выхода ядерного взрыва из под контроля, что грозило уничтожением Земли в результате сгорания атмосферы. Это было, вероятно, первым исследованием в области угроз существованию человечества.