Что мы натворили

Довольно просто самому вколоть себе содержимое ручки, но семья негласно решила уколоть друг друга. Они обнимаются, после Сет подходит к Мэлли, который, сжав челюсти, подставляет правое плечо, и Сет, бледный, как слоновая кость, вкалывает ему «кружево». Глаза Мэлли закатываются, и Сет осторожно опускает его на пол. В горле Кейт застревает рыдание. В глазах Сета тоже стоят слезы.

Кейт заглядывает в глаза Сильвер.

— Ты уверена, что хочешь этого?

— Да, — говорит она. — Да, мам.

Кейт очень крепко обнимает ее, берет ее лицо в свои руки и целует в щеку.

— Смелая девочка, — говорит она. — Ты всегда была смелой.

Кейт рыдает, впрыскивая содержимое ручки в руку Сильвер, и ловит дочь, когда та обмякает в ее руках. Кладет хрупкое тело рядом с телом Мэлли.

Морган машет Кейт на прощание и делает себе инъекцию, то же самое делает Бернард. Зак щупает пульс на их запястьях, чтобы убедиться, что их сердца остановились.

Кеке обнимает Кейт на прощание.

— Ты получила то, что хотела.

— Что?

— Прощальную вечеринку! Она идеальна. Только вот похоронного торта не хватает.

Кейт почти смеется.

— Как ты можешь шутить в такое время?

— О чем ты? — спрашивает Кеке. — Апокалипсис — это всегда самое лучшее время для шуток.

Привыкшая к уколам инсулина Кеке не вздрогнет, делая себе укол, но Сет забирает у нее ручку и крепко обнимает. Она обнимает его в ответ. Они все плачут.

Сет колеблется, прежде чем сделать ей укол.

— Кеке.

— Сет. Не надо ничего говорить.

— Я хочу сказать.

Шаги снаружи. Сначала до них доходит запах толпы — запахи злонамеренности, пота, крови и пороха проникает в комнату.

— У нас нет времени, — говорит Кеке.

— Я хочу, чтобы ты знала, что я к тебе чувствую.

Взгляд глаз Кеке смягчается. Она накрывает его руку своими дрожащими пальцами и забирает свою ручку.

— У нас нет времени, — говорит она и делает себе укол.

Тело Кеке обмякает в его руках. Кейт наблюдает за тем, как он держит ее, вдыхая запах, затем нежно опускает на пол.

Кейт все еще плачет, когда они с Сетом садятся на пол и берутся за руки.

— Это сработает? — спрашивает Кейт, глядя на своих мертвых детей, тревога подобна яркой бомбе в ее голове.

— Не знаю, — дыхание Сета вырывается рваными выдохами.

Она делает глубокий, судорожный вдох. Ее трясет.

— Наверное, есть лишь один способ выяснить.

Кейт с Сетом жмут друг другу руки.

— Я люблю тебя, — шепчут они друг другу, а затем с нежностью делают укол.

Кейт шокирована острой болью от ручки. Она чувствует, как яд окрашивает внутреннюю часть ее вен. Именно так она представляла себе боль после того, как тебя ужалит медуза. Стая, смак. Ярко-синий поток яда несется к ее сердцу. Она слышит шум крови в ушах.

***

Варвары врываются внутрь. Три, пять, затем десять, скользкие от свежей крови и испачканные смертью и пороком. Кейт видит, как они нападают на Солан в белом халате, ей жаль ее. Шум крови мешает Кейт видеть, но она кое-как различает, как Зак делает себе укол. Он бросает взгляд на Солан, которая кивает в ответ, ее лицо выдает ужас всего лишь на долю секунды.

Глаза Кейт закатываются, и она ожидает, что увидит тьму, а затем понимает, что больше никогда не проснется, но вместо этого слышится белый гром, будто стоит перед гигантским водопадом. Кейт с Сетом падают на спину на пол, все еще держась за руки, по ощущениям, они словно проваливаются через пол. Они делают последние вдохи, и их души покидают тела.

Эпилог

«Нирвана 1.0»

Это не похоже на пробуждение.

Не совсем. Больше похоже на то, когда ты задремал, а затем что-то резко вырвало тебя из дремы. Ты не спал, а теперь точно проснулся. Кейт ощущает зеленый поток чистого сознания (Мятный Треск).

Кейт стоит посреди поля, засеянного дикими цветами. Это символично, уверена она, круговорот жизни и смерти. Она вспоминает сад в своей небольшой квартирке, где она жила с Джеймсом, черный лабиринт роз в Люминарии и расползсшиеся дикие травы в стеклянном «Атриуме».

«Атриум» ― еще один термин, обозначающий сердце, это имеет смысл — стеклянное сердце — сейчас казалось бы несвязанные вещи обретают новый смысл, как и ее цвета и формы. Словно она теперь получила более глубокое понимание всего, когда она наверху, или за, ее предыдущей жизни.

Кейт снова одета в свой облегающий оранжевый костюм. Он придает ей энергии, заставляет чувствовать всесильной, словно она может лететь по воздуху. Она касается живота, бедер, чтобы убедиться, что она здесь. Драконий клинок вернулся в ножны на ее поясе.

— Мама, — говорит Сильвер, это похоже на то, словно она появилась там, где всегда была. Она выглядит здоровой в этом измерении, Кейт даже не думала, что Сильвер когда-нибудь будет выглядеть такой полной сил. Ее кожа обрела цвет — цвет созревших на солнце персиков, ванильного мороженого с примесью корицы. Она одета в белое, за ее спиной арбалет и колчан стрел с алмазными наконечниками в стиле СурроСестер. У нее крепкие плечи и руки, на них видны мышцы.