Что мы знаем друг о друге

Тони и Гэвин сжали Уилла еще сильнее: тот попятился, как запутавшийся в сетях зверек.

— Три!

Марк занес кулак, но в этот момент на них из кустов выпрыгнул Дэнни, рыча и размахивая руками так, будто хулиганы и впрямь могли поверить в нападение настоящей, пусть и необычайно резвой панды. Но те решили, что на них бросился жуткий извращенец в меховом костюме и маске, и тут же скрылись среди деревьев: Марк бежал впереди, его прихвостни не отставали, бросив Уилла выпутываться из пиджака.

— Спасибо, — пробормотал тот, расправляя и отряхивая одежду.

Дэнни кивнул, не сводя глаз с мальчишек и борясь с настойчивым желанием совершить угрожающее, но абсолютно бесполезное действие — броситься следом, потрясая кулаком. Только через несколько секунд он в полной мере осознал произошедшее. Он это услышал — или решил, что услышал; или надеялся, но не мог до конца поверить. Он внимательно прислушался к последовавшему молчанию, пытаясь уловить хотя бы эхо, — но голос сына стих, и осталось лишь воспоминание; Дэнни засомневался, не померещилось ли ему то «спасибо».

Отец повернулся к Уиллу и открыл рот, чтобы продолжить разговор, пусть даже на считаные секунды. Но даже если бы он смог заговорить или найти нужные слова, было уже поздно: мальчик ушел.

Глава 13

Паб «Косоглазая коза» был из тех заведений, где при виде незнакомца останавливали музыку, пока воспроизводивший ее автомат не разбивали об чью-то голову. Если позвонить по телефону, нацарапанному на стене туалета в подобной пивнушке, тебе действительно отвечали. Дэнни это знал наверняка: как-то раз, вскоре после смерти Лиз, он набрал один из номеров — не ради неприличных услуг, выписанных губной помадой рядом с цифрами, а потому что ужасно надрался и хотел поговорить хоть с кем-нибудь, даже если это женщина лет двадцати по имени Бернадетт, которая по голосу подозрительно напоминала разменявшего пятый десяток Иана, работавшего на полставки в пиццерии дальше по улице. В пабе воняло грязными полотенцами, и постоянными клиентами там являлись наркоманы, хулиганы, алкоголики и бомжи, нередко подпиравшие барную стойку или прятавшиеся в углу так, чтобы видеть дверь. Некоторые даже жили там: например, одна девушка иногда спала за игровым автоматом и держала в туалете зубную щетку. И все-таки, несмотря на многочисленные недостатки, в «Косоглазой козе» было дешево, она находилась близко к дому, а по четвергам там подавали неожиданно вкусный карри.

Дэнни, потягивая пиво, наблюдал за одним из завсегдатаев — его любовно называли Жулик Кен (а нелюбовно — Хапуга Гэри): тот материл телевизор, не подозревая, что скачки, которые он смотрел — и на которые поставил кругленькую сумму, поддавшись уговорам другого частого гостя со странным прозвищем Шпатель, — на самом деле повтор «Гранд Нэшнл» 1998 года, а его фаворит даже не сможет финишировать.

Когда Иван зашел в паб, все головы разом повернулись к нему. Но, оценив его габариты, клиенты быстро вернулись к своим напиткам.

— Ивана не простить, если я пропущу кулинарное шоу, так что выкладывай срочную новость, — сказал украинец, усаживаясь на стул напротив Дэнни.

— Дело в Уилле, — сказал Дэнни.

Иван выпрямился, и стул под ним скрипнул.

— Он в порядке?

— Более чем. Он заговорил.

— Он говорить? — удивился Иван. Дэнни редко видел, как его друг улыбается, но сейчас был как раз такой случай.

— Знаю. Поверить не могу.

Дэнни дернулся: Иван похлопал его по спине так сильно, что у него отпустило зажатый нерв в левом плече и разболелся другой, в правом.

— Отличные новости! — обрадовался Иван. — Что он сказать?

— Он сказал: «Спасибо», — ответил Дэнни, массируя плечо.

— А ты что сказать?

— Ничего.

Иван нахмурился.

— Твой сын говорить впервые за целую вечность, а ты — ничего?

— Знаю, знаю. Поверь, я пытался, но… ну, не смог.

— Почему не смог?

— Наверное, от шока. Не ожидал. И в любом случае я был в костюме.

— Крысы?

— Панды.

— Я думал, ты скрывать от Уилла, что ты крыса. Панда. Или кто там.

— Я и скрываю, — кивнул Дэнни. — Поэтому не смог ничего сказать. Я был в парке, увидел, как Уилла бьют другие мальчишки, и бросился на помощь. Он сказал: «Спасибо», я не ответил, и с тех пор он снова молчит. Не знаю, что делать. Вдруг он больше не заговорит? Вдруг это — всё?

— Легко. — Иван вытащил из своего пакета завернутый в фольгу сверток и протянул Дэнни. Только в «Косоглазой козе» никто не обращал внимания на обмен завернутыми в фольгу свертками. — Скажи, он не есть пирог, пока не заговорить. Если не заговорить, ты есть весь пирог. Ты в любом случае в выигрыше.

— Спасибо, Иван, — улыбнулся Дэнни.

Заиграла оглушительно громкая украинская поп-музыка. Иван выудил телефон из кармана, взглянул на экран и выругался, прежде чем ответить. Ивана кричала целую минуту — так громко, что разбудила одного из местных выпивох. Тот поднял голову и сонно огляделся. К щеке у него прилипла картонная подставка для пива.

— Надо идти, — буркнул Иван: жена бросила трубку, не дав ему договорить. — Не волнуйся за Уилла. Говорить раз — говорить снова. Вот увидишь.

— Надеюсь, ты прав, — ответил Дэнни. — Приятного просмотра.