Что мы знаем друг о друге

Класс засуетился; все поспешили к своим партам.

— Как я рад, что вы вдруг так загорелись учебой! — улыбнулся мистер Коулман.

Он сел за стол и достал очки.

— Аткинс? — начал он, склонившись над классным журналом.

— Здесь, — отозвалась Аткинс.

— Картрайт?

— Туточки. То есть здесь!

— Джиндал?

— Здесь.

— Кабига?

— Здесь.

— Малули? — Мистер Коулман бросил взгляд на Уилла и поставил галочку рядом с его именем.

— Здесь, — сказал Уилл.

— Мурхаус?

Мурхаус не ответил, и учитель не стал повторять вопрос. Он уставился на журнал, хмурясь так, словно пытался вспомнить, покормил ли утром кошку. Медленно сняв очки, он оглядел класс. Все ученики повернулись к Уиллу; даже мистер Коулман не удержался и уставился на него.

— Уилл? — переспросил он.

Тот улыбнулся.

— Я все еще здесь, — ответил он. Остальные ученики, особенно Мо, не сводили с него изумленных взглядов.

Мистер Коулман кивнул. От удивления он не мог вымолвить ни слова. Затем кое-как надел очки, откашлялся и вернулся к списку в журнале.

— Э-э… Солтуэлл?

* * *

— Так, народ! — завопил Мо толпе, отпихивая всех прочь, чтобы Уилл мог выбраться из угла, где его зажали. — Отойдите от парня!

— Скажи что-нибудь! — воскликнул какой-то ученик. Уже вся школа знала про Уилла, и все собрались посмотреть, не врут ли слухи.

— Что-нибудь, — ответил Уилл. Все захохотали.

— Скажи что-нибудь еще! — закричал другой.

— Что-нибудь еще, — повторил Уилл под новый взрыв смеха.

— Скажи: «Шла Саша по шоссе и сосала сушку!» — подала голос какая-то девочка.

— Шла Саша по шоссе и сосала сушку.

— Скажи: «Суперархиэкстраультрамегаграндиозно»! — крикнул еще кто-то.

— Суперархиэкстраультрамегаграндиозно, — выговорил Уилл.

— Скажи: hěn gāoxìng jiàn dào nĭ[19], — попросил Гань, китаец на год младше Уилла.

— Это я вряд ли смогу, — рассмеялся Уилл.

— Скажи: «Меня зовут Уилл, и я обожаю внимание, потому что я полный неудачник, у которого нет друзей», — встрял Марк, пробиваясь к нему вместе с Гэвином и Тони.

— Оставь его в покое, Марк! — возмутился Мо. По толпе пробежало встревоженное бормотание.

— Заткнись, Мо! Маленький Уилли теперь может сам говорить, как большой мальчик, да, Уилли?

Уилл не ответил. Желание разговаривать внезапно улетучилось.

— Скажи, — настаивал Марк. Уилл помотал головой. Тот схватил его за воротник и притянул так близко, что брызнул ему на щеку слюной. — Говори давай!

Уилл вздохнул.

— Меня зовут Уилл, и я обожаю внимание, — пробубнил он.

— Потому что?..

— Потому что я полный неудачник, у которого нет друзей.

— Слышали, ребятки? — Марк обернулся к Тони и Гэвину.

— Не-а, — отозвался Гэвин.

— Слишком тихо, — добавил Тони.

Марк ухмыльнулся.

— Скажи так, чтобы все слышали!

— Меня зовут Уилл, и я обожаю внимание, потому что я полный неудачник, у которого нет друзей, — повторил Уилл громче.

— Громче!

— Меня зовут Уилл, и я обожаю внимание, потому что я полный неудачник, у которого нет друзей! — выкрикнул Уилл.

— И не забудь! — закончил Марк. Он наклонился ближе и понизил голос, хотя в нем по-прежнему звучала ярость. — Думаешь, ты такой особенный, раз у тебя мать умерла?! Рыдаю, прям не могу. Мой отец умер два года назад, но что-то я не веду себя как ребенок! И не пытаюсь привлечь к себе внимание, как последний неудачник! Так что прекрати позориться и ныть, а повзрослей уже наконец!

Марк выпустил воротник Уилла и оттолкнул его к стене.

— Идем, парни.

Гэвин и Тони двинулись за ним следом. Толпа перед троицей расступалась. Все поняли: веселье кончилось — и стали расходиться. В коридоре остались только Уилл и Мо.

— Я даже не думал, что у него был отец, — сказал Мо. — Мне казалось, его в пробирке вырастили.

Уилл вытер слюну со щеки и уставился на Марка через весь двор.

* * *

Дэнни подошел к воротам школы как раз тогда, когда прозвенел звонок. Главные двери распахнулись, и оттуда пулей вылетали ученики, бежавшие прочь, словно с места преступления. Возможно, для некоторых так оно и было.

До конкурса оставалось меньше недели, и Дэнни решил не ходить в парк, а вместо этого подольше позаниматься у Фэнни. Он уже запомнил все движения своего танца, но до сих пор не все отточил. Даже меньше, чем не все. Меньше половины. Меньше, чем малую часть. Но он хотя бы мог станцевать все от начала до конца.

Забыв, где находится, Дэнни, кряхтя, почесал в паху. Он надел на репетицию костюм панды, чтобы посмотреть, удобно ли будет в нем двигаться (как выяснилось, ткань безумно натирала, особенно между ног) и легко ли дышать в маске (примерно так же, как с мешком на голове). Костюм промок настолько, что теперь Дэнни чувствовал, как пот пропитывает даже рюкзак.

Уилл перешел дорогу прямо перед ним.

— Что ты здесь делаешь? — спросил сын.

— Порчу твой имидж? — Дэнни огляделся, подумав вдруг, нет ли на горизонте интересующей сына девчонки.

— Нет у меня никакого имиджа, — улыбнулся Уилл. — Просто думал, ты на работе.