Что нам в них не нравится…

Теперь я знаю, что масонство существует; что масонство есть внушительная организация, к коей считают за честь принадлежать многие сильные мира сего; и более того, что в масонство стремятся попасть именно те, кто жаждет поближе стать к власть имущим. Это понятно. Ибо в масонстве все — «братья»; и брат-каменщик (настоящий каменщик, тот, что стенки кладет) может на равной ноге разговаривать с братом-министром, от которого зависит возведение тысячи и одной стенки. И не только разговаривать будут «братья», а при выборе подрядчиков брат-министр может оказать предпочтение брату-подрядчику; и притом он это сделает так ловко, что внешний мир будет уверен: этот подрядчик избран только за то, что он действительно самый лучший подрядчик. Масонство есть прежде всего грандиозный союз взаимопомощи и протекции. Во-вторых, масонство — солидная школа «уметь держать язык за зубами». Все масоны, даже самые легкомысленные, на голову выше (на предмет владения собой и конспирации) остальных людей, этой школы не проходивших. До недавнего времени масоны давали при посвящении клятву всячески отрицать не только свое личное участие в масонстве, но и вообще существование масонства. Теперь, по-видимому, этот запрет снят; существование масонства более не отрицается; а что касается принадлежности данного масона к масонству… об этом не чирикается на крышах, но из этого не делают особой тайны.

Каковы цели масонства? Истинных целей не знаю. По утверждению масонообличителей, их никто не знает, кроме посвященных самой высокой степени. А кто сии лица, тоже никто не знает. Но каким-то образом сокровенные цели масонства известны масонообличителям. Очевидно, от лиц, которые добрались до этих самых высоких ступеней, но потом, порвав с масонством, его разоблачали. Однако вопрос, насколько можно верить этим апостатам, заглянувшим в самое сокровенное, остается открытым. Они либо врут, либо нет, и проверить их невозможно. Посему об истинных целях масонства до поры, до времени не стоит говорить: масоны задавят одинокие лучи, даже если они несут чистую истину.

Впрочем, рядовые масоны совершенно не задаются этими высокими (или, наоборот, чрезвычайно низкими) предметами. Они, не мудрствуя лукаво, обделывают при помощи масонства свои делишки личные и политические. При этом, по-видимому, им предоставляется значительная степень политической свободы; и «братья» могут нести совершенную разноголосицу в своей деятельности во внешнем мире. Предполагается, что вся эта кажущаяся неразбериха где-то связывается; масони-ческие, по виду противоречивые стремления на самом деле являются теми силами, из коих складывается нужная равнодействующая. Складывается или не складывается, об этом судить мудрено, ибо мы не знаем, к чему, собственно, «посвященные 33-й степени» стремятся.

Но вот что, мне по крайней мере, ясно. И это же является причиной, почему я, как будто бы ни с того ни с сего, заговорил о масонстве. Масоны имеют свободу думать каждый по-своему по многим вопросам. Но в одном вопросе, мне кажется, они не имеют свободы: это в вопросе еврейском. В этом отношении у них крылья связаны. Самые умные люди неожиданно и безнадежно тупеют, когда затрагивается этот вопрос: они вдруг слепнут на оба глаза, отказываясь видеть совершенно очевидные факты. Надо думать, что здесь существует какое-то суровое запрещение, некое «табу», его же не прейдеши.

Из этого я делаю вывод, что правильны утверждения, высказанные сто тысяч раз: масонство как-то тесно связано с еврейством или с евреями. И по этой-то причине интересующиеся этим делом упорно ищут подозреваемое ими тайное еврейское правительство именно в масонстве. А существует ли оно в действительности, судить не нам.

Однако можно допустить, что, когда евреи с пеной у рта его существование отрицают, они могут быть совершенно искренни, даже в том случае, если такое правительство существует. Как они могут его знать, ежели оно тайное? А если бы они его знали, то оно было бы уже не тайное, а явное. В самой постановке вопроса есть дефект. Если кто овладел тайной, которая только ему одному открыта, то, очевидно, он обладает способами познания, для других недоступными. Чтобы передать свое знание тайны другим, необходимо передать им же свои способы познания. В данном случае масону, который пожелал бы вскрыть масонство, необходимо ввести в святое святых масонства еще других лиц, то есть заставить их проделать всю лестницу посвящений до самых последних. Если же он не может этого сделать, то его разоблачения будут действительны только для тех лиц, кто персонально питает к нему полное доверие. Для всех остальных, то есть для всех читателей «разоблачительных» трудов, если таковые напечатаны, разоблачения масона-апостата, достигшего, по его словам, последних ступеней, будут всегда под знаком вопроса: чи врет, чи нет?