Что нельзя купить за деньги. Моральные ограничения свободного рынка

Я заметил, например, что люди, занимающие самые дорогие места на бейсбольном стадионе, часто опаздывают к началу матча и уходят до его окончания. Это заставляет меня задуматься о том, насколько их вообще интересует бейсбол. Возможно, покупка ими самых дорогих мест на стадионе имеет больше общего с глубиной карманов, нежели с любовью к этой игре. При этом их, конечно же, не волнуют проблемы некоторых фанатов игры, особенно молодых, которые не в состоянии заплатить за место на стадионе, но которые могут не задумываясь перечислить статистические показатели каждого игрока из стартового состава. Притом что рыночные цены отражают способность, а также готовность платить, они не являются совершенным индикатором для определения того, кто из потребителей оценивает конкретный товар или услугу наиболее высоко.

Этот вывод широко распространен, даже очевиден. Но он ставит под сомнение утверждения экономистов, что в распределении товаров и услуг среди тех, для кого они представляют наибольшую ценность, рынок всегда эффективнее очереди. В некоторых случаях готовность стоять в очереди – за билетами в театр или на бейсбол – является более точным индикатором степени желания увидеть шоу, нежели готовность платить.

Защитники билетных спекуляций указывают на то, что очереди «дискриминационны в пользу тех людей, которые имеют больше свободного времени»[59]. Это правда, но в том же смысле, в каком рынки «дискриминационны» в пользу людей, имеющих большее количество денег. Как рынок основывается на способности и готовности платить, так и очередь на распределение благ основана на способности и готовности ждать. И нет никаких оснований предполагать, что готовность платить за определенное благо является лучшим индикатором его полезности для потребителя, чем готовность стоять в очереди.

Таким образом, прагматичный аргумент рынка против очереди является весьма сомнительным. В некоторых случаях рынок действительно помогает эффективно распределить товары и услуги среди тех, для кого они представляют наибольшую ценность, но в других случаях круг таких потребителей лучше определяется при помощи очереди. Независимо от того, какой способ распределения является лучшим в каждом конкретном случае, установить это можно лишь эмпирическим путем, а не исходя из абстрактных экономических рассуждений.

Рынок и коррупция

Прагматичный аргумент, приводимый в доказательство преимущества рынка над очередью, вызывает и другое, более принципиальное возражение: прагматичный подход не является в данном вопросе единственно применимым. Некоторые товары и услуги имеют ценность, выходящую за рамки прагматичной полезности, которую они приносят отдельным продавцам и покупателям. То, как происходит распределение блага, само по себе может быть составляющей ценности этого блага.

Вспомните еще раз о бесплатных летних спектаклях Публичного театра по пьесам Шекспира. «Мы хотим, чтобы “Шекспир в парке” был доступен людям бесплатно», – сказал представитель театра, объясняя недовольство практикой привлечения наемных «очередников». Но почему? Каким образом на впечатления зрителей повлиял бы факт покупки и продажи билетов на эти спектакли? Безусловно, этот факт имеет значение для тех, кто хотел бы увидеть спектакль, но не имеет финансовой возможности приобрести билет. Однако соблюдение социальной справедливости – не единственное, что в данном случае поставлено на карту. Что-то теряется, когда доступ в открытый публичный театр превращается в рыночный товар, и это влечет за собой нечто большее, чем просто разочарование от того, что за просмотр приходится платить.

Публичный театр рассматривает свои бесплатные выступления как некий народный фестиваль, своего рода гражданский праздник. Это своеобразный подарок, который город делает самому себе. Конечно, количество его участников не беспредельно; весь город не может присутствовать на вечернем представлении. И все же идея состоит в том, чтобы обеспечить возможность насладиться спектаклями, поставленными по пьесам Шекспира, всем желающим, вне зависимости от их платежеспособности. Взимание платы за вход или получение спекулянтами прибыли от перепродажи того, что задумывалось как подарок, входит в противоречие с целями театра. Это превращает народный фестиваль в бизнес, инструмент для извлечения личной выгоды. Это все равно, как если бы муниципалитет стал брать с горожан плату за просмотр салюта, устроенного в честь празднования Дня независимости.