Что необходимо знать каждой девочке

Надя молчала.

– Ты позавидовала, немножко, да? Что у них есть телевизор, а у нас нет?

– У них цветной, японский…

– Ну, понятно, – улыбнулась мама. – У моей дочки искушение.

– Какое искушение?

– Ты «Отче наш» читаешь, просишь: «Не введи нас во искушение». Я тебе объясняла, что «искушение» – это как бы возможность согрешить. Точнее, такая жизненная ситуация, в которой человек очень определенно ставится перед свободным выбором: согрешить или нет? При этом грех не выглядит как что-то страшное, отталкивающее – наоборот, он имеет соблазнительный, то есть обманчиво-привлекательный вид.

Вот вчера тебя и постигло небольшое искушение. Ты оказалась в ситуации, которая прельстила, соблазнила тебя. Телевизор, яркий экран, фильм… Что там показывали?

– Очень длинное кино. Сериал. Катина семья смотрит его уже несколько месяцев. Знают всех героев. И девочки у нас в классе тоже смотрят и обсуждают каждую серию. Мне вовсе не хотелось смотреть это кино, просто стало интересно: что же это такое? И вчера я немножко посмотрела. Показывали море; и две девушки, очень красивые, плыли в лодке. Катина мама предположила, что будет буря и они утонут…

– Скажи, Наденька, тебе немного обидно, что мы живем не так, как девочки из твоего класса? Что у нас, например, нет телевизора, и ты не можешь принять участие в обсуждении фильмов?

– Да нет, мам! Вовсе не обидно. Может быть, стало завидно на одну минуточку, а потом прошло. Мы же верующие, мы православные, у нас такая семья, какой ни у кого нет! Да и не у нас одних нет телевизора: у многих ребят из воскресной школы его тоже нет.

– Но ты понимаешь, что его не потому нет, что мы не можем его купить? Не потому, что денег нет, поставить некуда?

– Понимаю, конечно. Мы просто не хотим его иметь. Но вчера я в первый раз задумалась: почему все-таки вы с папой отказались от него?

– Причин много, но все их можно свести к одной: мы хотим сохранить здоровье наших детей, здоровье телесное и душевное. А телевизор действует на детское здоровье разрушительно.

– Как?

– Начнем с того, что когда-то у нас был телевизор. Мы тогда жили вместе с бабушкой. И однажды, когда тебе было годика два с половиной, мы решили показать тебе мультфильм. Мы, конечно, выбрали хороший, добрый, поучительный сюжет – как петушок солнышко будил. Ты смотрела с удовольствием, весело смеялась, хлопала в ладоши… Мультфильм кончился – ты в рев! Не уходишь от телевизора – и все тут. Я тебя отвлекла, конечно. Но с того дня тебя как будто подменили: ты, очевидно, пережила такое сильное эмоциональное потрясение, какого не давали ни книги, ни пластинки. Ты то и дело тянула меня к телевизору и с плачем умоляла включить его. А хороших мультфильмов так мало!.. Бабушка любила посмотреть телевизор, и часто, когда я была на работе (я тогда еще работала, хотя и не каждый день), ты сидела перед экраном вместе с ней и смотрела все подряд… И вот…

– Я начала болеть?

– Да не то чтобы болеть… Сначала я заметила, что нарушился сон. Раньше, бывало, тебя из пушки не разбудишь: как легла – так и встала, глазки ясные, смеешься… А теперь – то кричишь, то плачешь во сне, то кто-то за тобой будто гонится. Появились ночные страхи, страх темноты… У нас так всю ночь и горел ночник: не дай Бог Наденька проснется в темноте! На горшок боялась вставать: тебе все чудилось, что кто-то прячется под кроватью.

– А потом?

– Ох, лучше не вспоминать! Потом у тебя глазик начал дергаться ни с того ни с сего. Смотришь внимательно на что-то – и вдруг веко задрожит-задергается! И одновременно с этим ты начала чуть-чуть заикаться, особенно когда торопилась что-то сказать.

– Вот, наверное, вы с папой расстраивались!

– Детки всегда болеют. Но одно дело – горлышко, животик… А тут – явное нервное расстройство. Я бросилась в церковь, к батюшке. «Батюшка! – говорю. – Что делать? Наденька у меня так часто причащается, а тут такие вещи!» (Рассказала ему.) А он спрашивает: «Крестным знамением кроватку осеняете? Девочку на ночь благословляете – крестите?» – «Да, да», – говорю. – «А телевизор она у вас не смотрит?» – «Смотрит…» – «Ну, тогда все понятно. Малое дитя надо подальше от телевизора держать»…

– И вы послушались?

– Папа еще настоял, чтобы я тебя доктору показала, детскому невропатологу. У нас тогда хороший доктор был, старичок… Ты его не помнишь… Тот «диагноз» батюшки подтвердил. Лекарств никаких не стал назначать. Сказал только: «Срочно перебирайтесь на дачу, поближе к травке, к цветочкам, к птичкам и пчелкам. Там ей никакой телевизор не нужен будет!» Тогда я и работу бросила, и стали мы с тобой жить-поживать на даче: с мая по октябрь, – а папа к нам раза два в неделю приезжал.

– И у меня прошло это все: страхи, заикание, глазик?..

– Прошло, только не сразу. Страхи дольше всего оставались. И мы, по совету батюшки, стали на ночь оставлять в твоей комнатке зажженную лампадку перед иконой. Икону ставили на стол – так, чтобы ты, если вдруг проснешься ночью, сразу увидела икону с лампадкой перед ней и вспомнила, Кто тебя охраняет и защищает…

– Я помню, помню! Лампадку перед иконой на столе отлично помню! Это был преподобный Серафим Саровский, в белом балахончике, с посохом. Я просыпалась, видела его доброе лицо и думала: «Вот, батюшка Серафим меня бережет…» Это и теперь моя любимая икона… А потом, когда мы с дачи вернулись?

– А потом ты, конечно, опять потянулась к телевизору. Но мы тебе сказали, что он «сломался». Он и в самом деле для нас сломался: папа вынул какую-то важную деталь, чтобы самому не соблазниться, потому что он раньше любил политические программы смотреть. Когда же мы через полгода на эту квартиру переехали, у нас с папой уже твердо было решено: никакого телевизора. Тем более что мы хотели иметь еще детей…

– А я даже и не помню, что когда-то смотрела телевизор…

– Ну, и слава Богу.

– Мамочка, расскажи еще! Ты так интересно всегда рассказываешь! Мне вот приходится с девочками разговаривать, так я не все могу им объяснить, даже про Бога…

– Что ж, для того ты и ходишь в воскресную школу, чтобы и самой поумнеть, и другим уметь объяснить. А девочки над твоей верой не смеются?

– Нет, что ты! У нас очень многие себя верующими считают, только не постятся и в церковь не ходят. Но они крещенные, даже крестики носят…

– Вот видишь, они крещенные, а православными не стали. Как же без Церкви, без причастия? Ты им напомни пословицу: «Кому Церковь не мать, тому Бог не Отец».

– Ты, мам, и пословиц много знаешь, и вообще все знаешь. А я все забываю и многого не знаю. Вот и про телевизор не смогу объяснить: почему вредно его смотреть?

– Во-первых, скажи девочкам, что очень быстро образуется зависимость от телевизора – такая же, как от спиртных напитков, табака, кофе… Представь себе, что в Катиной семье сломался телевизор…

– У них другой есть, старый.

– Ну, предположим, оба сломались. Что они будут делать по вечерам? Ведь в таких семьях, где телевизор всегда работает, люди перестают общаться между собой, разговаривать, читать, гулять вместе. Один вид молчащего, погасшего экрана телевизора будет приводить их в состояние тоски и раздражения. Разве это хорошо? Некоторые люди жить не могут без водки, другие – без сигарет, и очень много таких, которые не могут без телевизора.

Зависимость от телевизора наступает очень быстро, даже у маленьких детей, – это первая беда. Кроме того, налицо явный вред физическому, телесному здоровью. Ребенку вообще нехорошо сидеть долго на одном месте, а за теле – передачами незаметно проносятся не минуты – часы. Из-за обездвиженности расстраивается работа кишечника, из организма плохо выводятся продукты распада – отработанные вещества, – и дети часто болеют. К тому же через экран телевизора – он называется кинескоп — идет облучение, истощающее нервную систему ребенка. У детей, часто смотрящих телевизор, портится зрение. Замечено также, что у них слабеет память; они хуже соображают на уроках в школе, не могут сосредоточиться; нарушается сон; они становятся возбудимыми, раздражительными, обидчивыми. Ухудшаются и отношения с родителями, особенно если те требуют оторваться от экрана и заняться чем-нибудь полезным.

Это не удивительно: ведь телевидение пленяет душу, оказывает гипнотическое воздействие. Не только ребенок, но и взрослый человек, с его более крепкой и устойчивой психикой, не может противостоять этому воздействию.

Страшнее всего то, что телевидение разрушительно действует на личность ребенка, заставляет его жить не по заповедям Божиим, а по жестоким законам того мира, который показан на экране.

Ты, наверное, видела мальчиков, которые держатся со всеми дерзко и развязно, говорят сквозь зубы, плюют во время разговора себе под ноги, смотрят прищурившись и так далее? Это мальчики, насмотревшиеся по телевизору плохих фильмов – «боевиков». Они подражают героям этих фильмов: преступникам, полицейским, частным детективам. Несчастные мальчики полагают, что становятся похожи на «настоящих мужчин», и не видят, что они смешны и нелепы. А девочки выглядят еще смешнее, когда они забывают, что их главное украшение – чистота, аккуратность и скромность, – и пытаются подражать героиням телеэкрана – взрослым женщинам, иностранкам, которые курят, пьют вино, вызывающе одеваются, хотят нравиться мужчинам.

Это подражание доходит до того, что русские мальчики и девочки отвергают православные имена, чаще всего данные им в крещении, и называют друг друга иностранными именами тех героев (или артистов), которые им нравятся.

То, что ребенок видит на экране, – это, как ты понимаешь, не настоящая жизнь. Ничего этого просто нет. Такое явление называется «иллюзия». А ребенок настолько беззащитен внутренне, что ему гораздо легче, чем взрослому, погрузиться в мир иллюзии, как в настоящий. И поскольку та жизнь гораздо интереснее, богаче событиями, чем его собственная, будничная, он и предпочитает ту жизнь. Сидя перед телевизором, он теряет ощущение реальности и погружается в странное лунатическое состояние, напоминающее опьянение.

Телевизионная жизнь, где ребенок пережил такие острые ощущения, кажется ему более «настоящей», чем подлинная.

И знаешь, что еще очень плохо? Многие люди смотрят одно и то же. Ты сама говорила, что твои одноклассницы каждый день обсуждают сериал, который показывают по телевизору уже несколько месяцев. Но ведь это не единственная передача, которую смотрят все. Таким образом, телезрители постепенно теряют индивидуальность, обезличиваются, то есть теряют своеобразие, неповторимость. Разве хорошо, если все будут похожи, будут мыслить и чувствовать одинаково?

Телевизор стал для многих главным авторитетом. Мы, люди церковные, когда хотим подтвердить какое-либо мнение или событие, говорим: «Так пишут святые отцы» – или: «Так батюшка сказал». А телезрители, которые постоянно смотрят разные передачи, скажут: «Так по телевизору сказали»…