Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века

Прибежали в избу дети,
Второпях зовут отца:
Тятя, тятя, наши сети
Притащили мертвеца!

Попробуйте заменить здесь слово «тятя» словом «папа» — ничего не получится, прозвучит искусственно, фальшиво. Деревенские лети никакого «папы» не знали, только «тятю». «Папу» заимствовали из французского «papa» дворяне, потом купцы и мещане стали говорить «папенька», и только к началу нашего века слово это распространилось во всех слоях населения — и то не сразу. Мама тоже распространилась не без влияния французского «maman» и немецкого «Mama», но звучало и ранее, здесь произошло совпадение. Мать часть называли также МАТУШКОЙ, отца — БАТЕЙ, БАТЮШКОЙ. В уменьшительной форме сейчас говорят «папочка, мамочка», в прошлом веке бытовали слова «папенька, маменька, папаша, мамаша», ныне отмершие или отмирающие.

В рассказе Горького «Наваждение» старик-купец возмущается, слыша от дочерей «папаша, мамаша» (дело происходит в 1890-е годы): «И слова эти какие-то уродливые, нерусские, в старину не слышно было этаких». А Матвей Кожемякин в романе Горького «Жизнь Матвея Кожемякина» удивляется, что мальчик Боря говорит не «тятя», а «папа»: «У нас папой ребятенки белый хлеб зовут». И в самом деле: детское слово «папка» в значении «хлеб, хлебец» отмечено в словаре Даля.

На страницах русской классической литературы нам нередко встречаются слова КУЗЕН, КУЗИНА — двоюродные брат и сестра (иногда троюродные). Эти слова — пришельцы из французского языка, они употреблялись только в дворянско-интеллигентской среде и народу были чужды и непонятны. У русских классиков оба слова даже подчас писались по-французски, латиницей, или же на французский лад: в «Обрыве» Гончарова вместо кузен читаем «кузень». Мать Татьяны Лариной приезжает в Москву к своей кузине Полине (вероятно, переиначенное Прасковья), тетке Татьяны. «Какой эшарп cousin мне подарил!» — говорит одна из княжон в «Горе от ума» (французское слово «эшарп» вскоре обрусело и превратилось в знакомое шарф). Княжна Зина в рассказе Л. Толстого «Ходынка» идет на народное гулянье вместе с кузеном Алексеем.

Слова «кузен», «кузина» не совсем забыты, но звучат сегодня вычурно, старомодно. Народ их никогда не принимал, а в наши дни они почти вышли из обихода.

Любопытное явление: отмерли полярные термины родства — как слишком просторечные, напоминающие об отжившем быте «тятя, тятенька», так и слишком чужеродные, аристократические — «кузен» и «кузина».

При чтении старой русской литературы нам надо иметь в виду также, что слово «МАМКА» означало не мама в пренебрежительной форме, а кормилица, затем воспитательница (мамка царевны Ксении в «Борисе Годунове» Пушкина), а БАТЮШКОЙ называли не только родного отца, но и священника, МАТУШКОЙ — жену священника. Батюшкой и матушкой крестьяне нередко также именовали барина и барыню.

Обращение между близкими и друзьями

В целом формы обращения между людьми, даже близкими, в прошлом сильно отличались от современных. От младших по возрасту, чину, общественному положению речевой этикет требовал подчеркнуто уважительного отношения к старшим. Старшим же разрешалась несколько пренебрежительная манера обращения к младшим. Начиналось это уже с семьи.

В дворянских, чиновничьих и купеческих семьях дети обращались к родителям и ко всем старшим родственникам только на «вы». В сельских, крестьянских семьях введенное при Петре I обращение на «вы» к старшим и незнакомым прививалось плохо и так и не привилось. Зато у привилегированных сословий, особенно в городе, оно получило широкое распространение.

В аристократических семьях на «вы» обращались друг к другу даже муж с женой. Так разговаривают друг с другом Арбенин с Ниной в «Маскараде» М. Ю. Лермонтова, супруги Вышневские в «Доходном месте» Островского. В романе Тургенева «Накануне» Николай Артемьевич «всегда говорил жене «вы», дочери — в экстраординарных случаях».

Зато «вы» между супругами в среде провинциального дворянства было редкостью. О таком обращении супругов — старосветских помещиков не случайно с добродушной иронией пишет Гоголь.