Что остается от небес

В горле неожиданно встал комок. Сомневаться в материной любви и преданности не приходилось. Но баронессе недоставало душевных и эмоциональных сил, чтобы справляться с собственными заботами, не говоря уже о бедах дочери.

– Вы же знаете, я никогда не болею, – выдавила улыбку Геро. – Сегодня такой погожий денек, может, выйдем прогуляться на площадь?

– Не знаю, дорогая, смогу ли я.

– Ну конечно, сможете. Сейчас позвоню вашей горничной, чтобы помогла вам одеться, – высвободив руку из материных пальцев, Геро резко потянула за звонок и пошла раздвигать шторы. – Прогулка вам только на пользу. Мне нужно ненадолго отлучиться по делу, но к тому времени, как вы будете готовы, я вернусь.

– По делу? По какому делу? – нахмурившись, попыталась сесть леди Джарвис.

– Да так, ничего особенного, – уверила дочь, хотя на самом деле собиралась посетить резиденцию усопшего епископа на Сент-Джеймс-сквер по чрезвычайно важному вопросу.

ГЛАВА 7

Бледное, обнаженное тело Френсиса Прескотта лежало распростертое на анатомическом столе в уединенном домике доктора Гибсона. Благодаря толстым каменным стенам лишенное окон помещение с низким потолком было прохладным, сумрачным и наполненным миазмами смерти.

Остановившись на пороге, Себастьян сделал последний вдох свежего воздуха.

– А, вот и ты, – поприветствовал друга хирург, откладывая окровавленный скальпель. – Так и знал, что не удержишься.

Пол Гибсон, невысокий и темноволосый улыбчивый ирландец, был знаком с Девлином долгие годы. Когда-то они оба носили королевский мундир и сражались бок о бок от Италии и Пиренеев до Вест-Индии. Дружба этих мужчин, происходивших из разных миров и разговаривавших на королевском английском с разными акцентами, выковалась среди ужаса, крови и разрушений.

– Приятно оправдывать ожидания, – отозвался Себастьян, смаргивая от зловония. Тело епископа, убитого всего четырнадцать-шестнадцать часов назад и к тому же в прохладное ночное время, оставалось сравнительно свежим. Но накрытое простыней нечто на носилках в дальнем углу комнаты свежесть давно утратило.

Хирург поковылял к кувшину, стоявшему на деревянной полке, плеснул воды в миску со сколотой эмалью и сполоснул руки.

– Нельзя отрицать, загадка прелюбопытнейшая. Двое убитых в одном и том же месте с промежутком в несколько десятков лет? Нечасто такое случается.

– Учитывая запах, полагаю, это к лучшему. Ты не обнаружил ничего, что могло бы связать обе жертвы?

– Пока нет. Но ведь я только начал с епископом. Причиной его смерти, несомненно, стал сильный удар по голове… хотя это вряд ли окажется неожиданностью для любого, внимательно осмотревшего труп.

Себастьян глянул на покойника. Епископ Лондонский был высоким и худым мужчиной, с длинными, жилистыми конечностями. На вид около шестидесяти лет, высокий лоб, крупный нос, острые, выступающие скулы. Волосы священнослужителя были совершенно седыми, прямыми и необычно длинными. Лицо даже после смерти сохраняло какое-то мягкое, свойственное ученому выражение.

– Вы были знакомы? – поинтересовался Гибсон.

– Встречались раз или два, – Девлин осмотрел глубокую рану, обезобразившую левую сторону черепа убитого. – Сэр Генри сообщил, что возле тела нашли железный ломик. Ты считаешь, он послужил орудием убийства?

– Думаю, да, – кивнул хирург на увесистый металлический стержень, лежавший на лавке, один конец которого был слегка загнут и заточен. – Соответствует ране и по размеру, и по форме. Удар расколол черепную коробку, повредив мозг. Вероятнее всего, епископ умер мгновенно, хотя мог и прожить еще с полчаса после удара. Сомневаюсь только, чтобы он приходил в сознание.

– Так Прескотт мог еще быть жив, когда отец Эрншоу обнаружил его? – удивленно глянул виконт.

– Мог, но это не существенно. Даже отправься священник вначале за врачом, а не за магистратом, пострадавшему уже ничем нельзя было помочь.

Себастьян посмотрел на длинные пальцы и ухоженные, чистые ногти жертвы.

– Никаких следов борьбы?

– Никаких, – Гибсон отбросил в сторону холщовое полотенце. – Газеты пишут, что его преосвященство спугнул расхитителя могил, пробравшегося в открытую крипту.

– Думаю, эта история более убедительна, чем версия, что кто-то намеренно размозжил череп епископу Лондонскому.

– Есть предположения? – покосился хирург на друга. 

– Никакой зацепки. Даже ни единого подозреваемого, – Девлин наклонился, вглядываясь в окровавленную голову покойника. – А что ты можешь рассказать об убийце?

– Боюсь, немного. Судя по расположению раны, Прескотта ударили спереди. Злоумышленник был правшой. Он либо очень высок, либо епископ находился ниже него – возможно, присел или наклонился.

– Почему ты так считаешь?

– Если присмотреться, заметишь, что рана не совсем на боковой части черепа, а ближе к темени. Единственная возможность нанести такой удар – приподняться над епископом или быть выше его ростом – причем второе навряд ли, поскольку убитый и сам был отнюдь не коротышкой.

– Думаешь, Прескотт склонился над ним? – кивнул Себастьян в сторону накрытых носилок.