Что оставит ветер

Олег встал, словно налетел на стену. А ведь верно — «своего» Гоша бы не опасался. Но как, как его убили моментально, чисто, бесшумно, да ещё и остудив тело???

Да элементарно. Любой, ну абсолютно любой способ, который лежит в той же плоскости, что и дом-меж-мирами. То, что мы его не знаем, не означает, что такого способа не существует. Им может владеть тот же Стас или, поверим в теорию, Семён. Снежану тоже убили чисто, ни единой царапины, да ещё и тело осталось целёхоньким пару дней спустя.

Крысы. Крысы были на теле амбала, но к телу Снежаны они даже не приблизились. Крысы — твари опасные, хитрые и осторожные, они нипочём не полезут туда, где чувствуют что-то непонятное.

А значит — вполне возможно, что убили Снежану, да и Гошу тоже, совершенно нетрадиционными методами…

Совершенно забыв про электричку, Олег почти силой усадил Соню на скамейку во дворе и стал сбивчиво делиться соображениями — в том числе теми, что посещали его вечером в кафе.

— Ну, что скажешь?

Сегодня Соня слушала внимательно — а может, просто повлияло утреннее происшествие.

— Скажу, что ты, наверное, прав, — сказала она. — Мы имеем дело с силами, которых не понимаем, потому что в наших мирах их попросту нет. Значит, либо они есть в каком-то из пяти остальных, либо есть ещё один мир… Восьмой, как восьмая комната. Кстати, — вскинулась она. — Раз уж вспомнили вчерашнее — ты к чему про дом спрашивал, когда мы в кафе сидели?

— Я из кафе его не видел, — честно сказал Олег. — Всё видел, а его нет, понимаешь? Спустился вниз, вышел на улицу — он есть, как ни в чём не бывало. Вот что это было, а?

Софья помолчала.

— Знаешь, — наконец сказал она, — я тут одну теорию читала как-то… В «жёлтой» газетке, конечно, но нам сейчас любое сойдёт… Так вот, там говорилось о том, что стекло предохраняет от сглаза и всяких гипнозов. Ну, то есть, если человек смотрит сквозь стекло, на него гораздо сложнее воздействовать. Думаешь, почему я не ношу линзы? — она сняла и повертела очки. — В том числе и поэтому… Так вот, может, всё, что связано с домом — иллюзия, сглаз? А глядя через стекло, ты не попал под его воздействие?

— Тогда на тебя вообще действовать не должно, — невесело усмехнулся Олег, когда Соня надела очки.

— Может, действует на определённом расстоянии, — пожала плечами девушка. — Ты не умничай, я просто пытаюсь объяснение найти… ВОт почему мы собрались в доме все одновременно, а? Как ты думаешь?

А вот это был хороший воспрос — Олегу он тоже не давал покоя. Сложно представить, чтобы семь разных людей, воспринимающих дом совершенно по-разному и начавшие видеть его в разное время, плюс-минус неделя, решили войти в него в один и тот же день и час? А вот если они сделали всё это под чьим-то воздействием… тогда это куда логичнее.

Парень попытался вспомнить свои мысли насчет дома — и не смог. Как пытался выяснить, видят ли его другие — помнил, как спрашивал в интернете — тоже… а вот когда и как появилось желание в него войти? Не вспоминается. Чёрная дыра…

— Я почти месяц ходила вокруг дома, — подхватила его мысль Софья. — Почему решила зайти именно в тот день — не помню. Просто поняла, что если не зайду, то свихнусь — и всё…

— Задать бы тот же вопрос Юре и Вольдемару, — задумчиво сказал Олег. — И Семёну, если, конечно, это не его проделки… А кто такой Стас? Откуда он взялся, куда исчез?

— Пойдём в Дом, — вдруг сказала Соня. — Эту загадку надо решать. Нельзя от неё бегать…

Зуда не было — значит, дом пустует. Мягко закрылась за спиной входная дверь.

— Давай наверх, — почему-то шёпотом сказал Олег. — Попробуем осмотреть комнаты — вдруг получится.

Мимоходом они заглянули на кухню… и наверх уже не пошли.

Юра сидел за круглым кухонным столом, откинувшись на стуле и повернувшись ко входу. Прядь волос упала на лоб, глаза смотрели в одну точку — но в остальном он выглядел так, словно хочет что-то сказать. На щеках глупо топорщилась щетина, на столе перед ним стояла жестяная банка «Ладожского».

Вот и ещё один. Кто следующий? Вольдемар или мы?

Он осторожно подошёл поближе, наклонился, понюхал банку — вроде пиво. Пересилив себя, тронул лежащую на столе ладонь Юры — ледяная.

— Думаешь, отравили? — тоже шёпотом спросила Соня, стоя по другую сторону стола.

— Не знаю… Что ж за яд такой?

Юра, Юра… Хороший в целом парень с тяжёлой судьбой. Всего шаг до нормальной жизни — эх, если бы ему удалось устроиться в мире Гоши… Что ж за скотство происходит? И, главное, ради чего?

— А вот и наши голубки, — раздалось насмешливое от двери. — Знал, что придёте.

Олег вскинулся, обернулся… и, встретившись взглядом с Вольдемаром, почувствовал, как онемело всё тело, словно наливаясь свинцом. Могли двигаться лишь глаза, мышцы шеи будто окаменели — он видел, как замерла Соня, сунувшая руку в свою нелепую сумочку.

Вольдемар был всё в тех же джинсах и бадлонке, но вот глаза… добродушный увалень превратился в опаснейшего хищника.

Как он это сделал? Гипноз или… или те самые давно забытые умения древних волхвов?

Фотограф постоял в дверях, словно оценивая результат. Почесал затылок: