Что оставит ветер

Ну вариант всего один, раз спросить не у кого – исследовать местные газеты за нужные годы. Хотя… хотя это вряд ли что-то даст. Одиночные смерти в газеты вряд ли попадали, разве что если случится что-то массовое. Архивы отдела ЗАГС или архивы скорой помощи за апрель-май нужных лет? Это ближе, но меня туда никто не пустит без веских причин – я по сути никто.

Таааак. Я – никто. А Вольдемар? Он наглый, пробивной. Есть ещё Снежана – если, конечно, удастся с ней договориться. Да, придётся им всё рассказать – ну и что? Самое большее, на смех подымут.

И вот ещё что: надо, чтобы Софья по возможности никого не впускала в свой мир, раз уж там обнаружилась такая засада. Да и вообще… лучше бы никого не пускала.

А что это ты, Олежа, так о ней заволновался? – ехидно поинтересовался внутренний голос. – Она же не в твоём вкусе, не?

Не в моём. Просто… волнуюсь за неё.

Ааааа, ну-ну.

Олег вырвал из тетради лист, быстро набросал несколько строк и, выйдя в коридор, сунул листик Софье под дверь – тот на удивление проскользнул в щель без проблем. Конечно, можно было его просто заткнуть меж дверью и косяком, но тогда написанное прочтёт любой любопытный, а Олегу этого не хотелось.

Ладно, надо уходить – хватит на сегодня приключений.

И уже спустившись в нижний коридор, Олег чуть не нос к носу столкнулся с Юрой.

– О, тилигент, – буркнул Юра вместо приветствия. – Хорошо устроился.

Фраза была сказана без малейшей вопросительной интонации, и Олег решил, что ответ не требуется. Опять зачесались кулаки, но он прекрасно понимал, что шансов против крепкого гопника у него нет.

– Тоже устраивайся, – пожал он плечами. – Мусор только за собой убирай, – добавил, не удержавшись.

Как ни странно, гопник не оскорбился:

– Убрать мусор… что-то в этом есть, – хохотнул он. – Пропусти, встал тут…

В руке у него был объёмный пакет с логотипом какого-то незнакомого магазина – в нём виднелись пивные и консервные банки и какая-то снедь.

– Обустраиваешься? – полюбопытствовал Олег, сторонясь.

– Где ж ещё в нашем поганом мире можно спокойно отдохнуть, – пробурчал Юра, и Олег поймал себя на мысли, что фраза прозвучала слишком уж жизненно, без малейшей фальши. – Разве что сдохнуть…

– Сдохнуть никогда не поздно, – машинально сказал Олег. – Хочешь, зайди – у меня электрочайник, закипит мгновенно, – добавил он сам не зная зачем. Подсознательно хотелось наладить контакт, пусть и с не самым приветливым человеком.

– Электрочайник, да? – приподнял брови Юра. – Да ты мажор… Пиво пьёшь?

Только пива и не хватало, подумал Олег. Но вслух сказал:

– Пиво все пьют. У меня колбаса есть.

– Тогда пошли ко мне.

Вот это удача. Хотя… может, как раз наоборот?

– Погоди минут 20. Сгоняю за пивом сам, не выдувать же твоё.

Брови Юры опять поползли вверх – похоже, подобного он не ожидал:

– Забей. В следующий раз ты угощаешь.

На втором этаже Юра зашёл в первую дверь слева. Олег заскочил к себе, взял колбасу и хлеб, стукнулся в дверь Юры – конечно, не открывается. Впрочем, тот тут же отворил дверь:

– Заходи…

Олег с трепетом переступил порог. Ну вот, ещё одна реальность открылась… Интересно, Юра знает? Вряд ли. Сказать? Сказать в любом случае надо, вопрос – сейчас, пока он условно-трезвый, или потом? А, была не была…

– Ты меня сейчас в свой мир впустил, ты в курсе?

– Да пофиг, – Юра с размаху плюхнулся на диван. Жалобно скрипнули пружины. – Вон окно, хоть щас в него выпрыгивай.

Олег, положив закуску на журнальный столик, подошёл к окну. Прыгать в него он, конечно, не собирался, а вот посмотреть было интересно.

Окно выходило в парк, ярко освещённый клонящимся к закату солнцем. Впрочем, было ли это парком?

Деревьев оказалось намного меньше – такое ощущение, что часть их попросту спилили. Монолит был как раз напротив окна, и выглядел он плачевно, гораздо хуже, чем в мире Олега, где долгострой периодически пытались «оживить» – тут он представлял собой скелет дома, заброшенный давно и плотно. Огораживающего стройку забора не было и в помине, на углу ржавел остов легковушки.

Окна первых этажей стоящих вдоль проспекта серых хрущёвок были забраны решётками – все без исключения. От послевоенного «финского домика» на перекрёстке остались одни стены – судя по следам копоти, он горел, и уже давненько. Больше из окна чего-то конкретного было не увидеть.

– Бля… – только и вырвалось у Олега.

– Понравилось? – без выражения спросил Юра, открывая банку пива. – Давай садись, хлопнем, и ты мне расскажешь, с чего у тебя морда такая, как ошпаренная…

Олег придвинул стул, сел. Пиво незнакомой марки – какое-то «Ладожское», не исключено, что местного разлива – было крепким, шесть с лишним градусов, но пошло на удивление легко, возможно, из-за нервяка. Завтра, конечно, голова расколется, но воскресенье, можно пережить…

– Что у вас случилось? По городу как ураган прошёл, – не выдержал он.

Юра, закрыв глаза, сделал большой глоток.

– Я хэзэ, что тебя интересует, – сказал он. – У вас не так? Я с детства не видел ничего другого.