Что приснилось Харви

— Все эти шепчущие половинки коротких слов, — говорил Харви, — и она не хотела говорить отчетливо. Потом я услышал «УБИТА», и я знал, что одна из наших девочек мертва. Я просто знал это. Не Триша. Это точно, потому что с Тришей мы говорили по телефону, но может быть Дженна или Стэфани. И я был так напуган. Я присел там, и мне в голову пришла ужасная мысль «кого из них я бы выбрал?». Это было, как какой-то трахнутый выбор в телешоу. Я начал кричать на нее — «Скажи мне кто из них! Скажи мне кто из них! Ради всего святого, Триша скажи мне кто из них!» Только потом реальный мир начал бледнеть… это было похоже на… — Харви издал короткий смешок, и в ярком утреннем свете Джанет увидела красное пятно в середине вмятины на боку Фридмановского Вольво, а в середине пятна она увидела черную кляксу. Это могло быть грязью или даже чьим то волосом. Она представила себе Фрэнка Фридмана останавливающегося у тротуара в два часа утра, такого пьяного, что он не мог продолжать вести машину по прямой дороге, неговоря уже о том, чтобы поставить ее в гараж с узкими воротами. Она представила его спотыкающегося, плетущегося к дому с низко опущеной головой, тяжело сопящего через нос. Да здравствует бык!

— К тому времени, как я услышал ответ, я уже опять был в постели, я слышал свой странный низкий голос, который одновременно не был моим собственный голосом. Он звучал, как какой-то потусторонний голос, и невозможно было определенно расслышать ни одного слова из тех, что он произносил.

« С-жи мн то-з-них», вот как это звучало. «С-жи мн то-з-них, иш»!

Скажи мне кто из них! Скажи мне кто из них, Триша!

Харви замолчал и погрузился в себя, заново переживая свой сон. Мелкие пылинки танцевали вокруг его лица. Солнце делало его футболку такой сверкающей, что было больно смотреть на нее; эта футболка была словно из рекламы стирального порошка.

— Я лежал там и ждал тебя, чтобы рассказать, и решить что же было не так, во всем этом, — сказал он в конце. — Я лежал там, как круглый дурак, и дрожал, говоря самому себе, что это был всего лишь сон. Убеждал себя твоими словами. Но в то же время я думал о том, как же все это было реально! Как удивительно и вместе с тем ужасно!

Он снова замолчал, раздумывая как рассказать о том, что было потом, не подозревая, что его жена не хочет больше слушать его. Бывшая Джакс призвала на помощь весь свой разум, все свое здравомыслие, чтобы заставить себя поверить в то, что пятно, которое она видит на боку Вольво, это не КРОВЬ, а просто, проглядывает грунтовка там, где облупилась краска. «ГРУНТОВКА» это слово в ее подсознании значило больше, чем просто слово. Она страстно желала, чтобы это была именно «ГРУНТОВКА».

— Это удивительно, как далеко может завести нас наше воображение, не правда ли? — сказал Харви. — Мне снилось это так, как снится поэту один из его действительно великих снов, который потом он воплощает в своей лучшей поэме. Каждая деталь вырисовывается так четко, и так ярко! —

Он погрузился в тишину, и кухня стала полностью принадлежать солнцу и танцующим пылинкам, ей овладел мир. Джанет смотрела на Вольво, на той стороне улицы. Казалось, что в ее глазах бьется пульс, плотный как кирпич. Когда зазвонил телефон, ей захотелось кричать, но она не могла сделать даже маленький вдох, ей хотелось заткнуть себе уши, но она не могла поднять свои руки даже на дюйм.

Харви встал и пошел к телефону, в это время он зазвонил снова, а потом и в третий раз.

Они ошиблись номером, подумала она. Это вполне могло быть так, потому что, если вы рассказали, кому нибудь свой сон, он никогда не сбудется!

Харви сказал, — Алло?