Что происходит в тишине (сборник)

— Вот откуда новая строка мухтаровского бреда, товарищ полковник! Догадка эта родилась в результате специальной консультации у опытного литературоведа. Текстом этого стихотворения и закодирована перехваченная нами шифрограмма. Обратили вы внимание, что цифры в ней не только разбиты на группы, но и как бы разложены на строки? Это показалось мне не случайным и подтверждало мою мысль, что для шифровки могли быть использованы стихи. И я не ошибся. Получается следующая система: каждая новая строка начинается трехзначной цифрой с нолем впереди; ноль тут означает начало новой строчки шифра. Вторая цифра — порядковый номер строфы стихотворения. Третья — строка в строфе, а все последующие цифры — номера букв в строках. Возьмем теперь для примера первую строку перехваченной нами шифровки:

066 14 15 2 5 16 18 19 21 13 18 21…

— Давайте расшифруем ее. 066 означает начало строчки шифра, шестую строфу и шестую строку в ней. В «Пляске мертвецов» строка эта звучит так:

«Все выше и выше вползает мертвец…»

— Четырнадцатой буквой будет здесь «п», пятнадцатой — «о», второй «с», пятой — «ы», шестнадцатой — «л», восемнадцатой — «а», девятнадцатой — «е», двадцать первой — «м», тринадцатой — «в», восемнадцатой- «а», двадцать первой — «м». Из букв этих складываются слова:

«Посылаем вам…»

Чувствовалось, что подполковник очень доволен своей сообразительностью и с нетерпением ждет похвалы. Но Осипов не был щедр на комплименты — он решил прежде сам прочесть всю шифровку. И только тогда, когда шифрограмма была раскодирована им самостоятельно, он встал из-за стола и крепко, с чувством, пожал Филину руку.

— Спасибо, Борис Иванович! Спасибо! — поблагодарил он подполковника и, помолчав немного, поинтересовался: — Ну, а американские поэты тут при чем же?

— Их «роль» в этой истории пока не выяснена, — развел руками Филин.

— Однако они определенно имеют какое-то отношение ко всему этому делу, — убежденно заключил полковник и отпустил Филина.

Генерал Саблин, начальник Осипова, был занят все это утро неотложными делами, а полковнику никогда еще не терпелось так, как сегодня, доложить ему результаты проделанной работы.

«Ловко, однако, придумали шпионы вести свои переговоры с помощью стихов, — размышлял Осипов, прохаживаясь по своему кабинету. — Для такого шифра не требуется ведь ни кодовых таблиц, ни книг, ни журналов, ни газет, к чему обычно прибегают многие тайные агенты при шифровке. Нужно только хорошо запомнить какое-нибудь стихотворение и условиться со своим корреспондентом пользоваться его текстом. И уж можно не сомневаться затем, что никто из непосвященных не прочтет никогда ни одной зашифрованной строки. А томик стихов? Он, видимо, не имеет отношения к уже прочтенной шифрограмме, но, может быть, им намеревались пользоваться в будущем или предназначали для каких-нибудь особых передач»…

Полковник взял бумагу, на которой был написан текст разгаданной шифровки, и снова прочел его:

«Посылаем вам помощника — Мухтарова Таира Александровича, специалиста по радиотехнике, и рацию. С августа переходите на новую систему».

«Что же это за система? Может быть, под «системой» имеется в виду какое-нибудь новое стихотворение? Вполне допустимо в таком случае, что Мухтаров вез Призраку томик американских поэтов с тем, чтобы тот выучил из него до августа какое-то определенное стихотворение. Скорее всего, этим новым стихотворением является «Ворон» Эдгара По. Тогда становится понятным, почему Мухтаров бредил этими стихами…»

Дальнейшие размышления полковника Осипова прервал телефонный звонок. Звонил Филин.

— Скажите, Афанасий Максимович: рация Мухтарова у вас еще? — поинтересовался он.

— Да. А зачем она вам?

— На внутренней стороне ее футляра карандашом написано несколько цифровых строк. Посмотрите, пожалуйста, точно ли в начале первой и второй строчек после нолей стоят восьмерки?

— Подождите минутку, сейчас проверю.

Полковник торопливо открыл крышку футляра рации, стоявшей в углу его кабинета, и на матовом фоне ее внутренней поверхности прочел:

033 2 19 28 25 7 22 39 035 3 2 26 27 6 3 32 30 5…

Там были и еще какие-то строки, но полковник сосредоточил внимание только на этих двух. Первые цифры после нолей действительно напоминали восьмерки, но, присмотревшись к ним хорошенько, Осипов убедился, что это были тройки.

— Вы ошиблись, Борис Иванович, — сказал он в телефонную трубку: — не восьмерки, а тройки.

— Тройки?… — переспросил Филин. — Ну, тогда совсем другое дело! Разрешите зайти к вам минут через пятнадцать?

— Прошу!

Подполковник Филин пришел ровно через четверть часа. В руках он держал все тот же томик стихов.

— Вот, пожалуйста, — возбужденно проговорил он и раскрыл томик на той странице, на которой начинался «Ворон» Эдгара По. — Читайте строфу третью:

Шелковый тревожный шорох в пурпурных портьерах, шторах

Полонил, наполнил смутным ужасом меня всего,

И, чтоб сердцу легче стало, встав, я повторил устало:

«Это гость лишь запоздалый у порога моего,

Гость какой-то запоздалый у порога моего,

Гость — и больше ничего».