Что произошло 22 июня 1941 года?(с иллюстрациями)

Подведем черту. Польская армия даже по пехоте почти вдвое уступает вермахту. В танках ситуация еще хуже, в авиационном вооружении — превосходство люфтваффе абсолютно. К тому же географическое положение Польши крайне скверно — в видах надвигающейся войны. Немцы могут действовать с севера, северо-запада, запада, юго-запада, а принимая во внимание союзнические отношения Германии с «новорожденной» Словакией — и с юга. На востоке у Польши — откровенно недружественные Советы, коих Вторая Речь Посполита старательно презирала все двадцать лет своего существования. На северо-востоке — открыто недружелюбная Литва, на юге — враждебная Словакия, на юго-западе — Чехия, не без помощи самой Польши канувшая в небытие.

Ergo — военное положение Польши еще до начала войны БЕЗНАДЕЖНО.

Кто и зачем погнал поляков на войну, исход которой был, фактически, предрешен еще до первого выстрела? Кто заставил польское правительство отвергать германские предложения и пренебрегать любой возможностью сохранить мир на своих границах? Что вообще подвигло поляков демонстрировать «гордое и надменное отношение… к дерзости немцев», как говорил по поводу последних предвоенных месяцев Уинстон Черчилль?

Надежда на союзников? НА КАКИХ? На Францию и Великобританию.

Очень хорошо.

У Англии в метрополии — четыре пехотные дивизии и колоссальный (относительно германского) военно-морской флот (пятнадцать линкоров в строю!). Всеобщая воинская обязанность введена только 27 апреля 1939 года. 31 марта 1939 года правительство Чемберлена дало гарантии безопасности Польше — поляки их получили 1 апреля. Англия обещала Польше, что в случае германского нападения поддержит ее всеми силами. Силами четырех пехотных дивизий?! Или введет в Вислу эскадру линкоров?

19 мая подписан франко-польский военный союз. Это уже теплее — у Франции хотя бы есть настоящая армия. Одно плохо — вся предвоенная подготовка французской армии, вся ее стратегия и тактика, вся ее военная мысль основывались на единственном принципе — в случае любой военной заварухи в Европе отсидеться за укреплениями линии Мажино. ВСЕ! Французы, потеряв в Первую мировую почти полтора миллиона человек (на стене Пантеона в Париже список павших писателей занимает чуть ли не пять квадратных метров), заранее, еще до первого выстрела, отдавали инициативу ведения войны противнику.

У французов много танков. Гораздо больше, чем у немцев.

У французов на вооружении — десять сверхтяжелых танков FCM 2C (одна 75-мм пушка и восемь пулеметов, вес 70 тонн и экипаж в 13 человек), 400 тяжелых танков В1 (две пушки — одна 75-мм и одна 47-мм, 2 пулемета, вес 32 тонны, экипаж 4 человека) — это к тезису герра Резуна, что «только СССР имел в начале войны тяжелые танки».

У французов в строю — 500 средних танков Somua S-35 и 280 средних танков Рено D-1 и D-2.

У французов — 100 легких танков Рено FCM 36 (серийных танков с дизельными двигателями), 250 легких танков Рено AMP 33 (35), 1600 легких танков «Гочкисс» Н-35, Н-38, Н-39 и столько же легких танков Рено Р-35.

Да к тому же на вооружении оставалось (правда, на консервации, а не в строевых частях) еще 1400 легких танков Рено FT-17. Учитывая, что этот «ветеран Первой мировой» имел на вооружении короткоствольную 37-мм пушку (как немецкий средний Pz-III первых выпусков), можно сказать, что и эти танки вполне могли считаться боеспособными.

Ну и что? Много танков хорошо тогда, когда командование умеет ими управлять. А если вся эта танковая мощь разделена по батальонам и предназначена исключительно для поддержки пехоты на поле боя — ее значение резко падает. Ни о каких танковых прорывах французы не то что не думали, а даже боялись думать. Все французские танки были «пехотными» в самом худшем смысле этого слова. Маленькие скорости, малый запас хода, перегруженность экипажа в бою, скверная связь, а главное — отсутствие какой бы то ни было «танковой идеи» — делали французские бронетанковые силы тактическим оружием, вспомогательным оружием пехотной дивизии и не более того.

9

3 апреля Гитлер подписывает план «Вайс» — план военного решения польского вопроса.

28 апреля — аннулирует германо-польский пакт о ненападении и дружбе. Это — последний звоночек. Точно так же СССР в свое время денонсирует советско-японский договор о ненападении, ясно давая понять островной империи, что следующим его шагом будет вторжение в Маньчжурию.

А поляки 11 мая отклоняют советские предложения о военной помощи в случае вторжения Германии!

Нет, право слово, вы меня извините, но есть в этой ситуации что-то от комедии абсурда.

Польша — накануне вооруженного столкновения с сильным и безжалостным врагом, посягающим на часть польской территории, ни на какие компромиссы с которым идти не желает. То есть — выбирает войну.