Что произошло 22 июня 1941 года?(с иллюстрациями)

Цены на товары для населения (не важно, швейные машинки или зубочистки) назначались однажды, раз и навсегда, были твердыми и достаточно низкими. Специально назначенный комиссар по ценам (должность существовала с 1936 года) не только контролировал, но и назначал цены (для чего производитель должен был их скрупулезно обосновать). Дабы избежать дефицита тех или иных товаров, были введены строгие нормы расходов этих самых товаров. Это была еще не карточная система, но уже вполне близкая к ней. Тем не менее, изобилие товаров и продовольствия на прилавках немецких магазинов не убывало — наоборот.

Цены на многие продовольственные товары были и Рейхе сознательно завышены — но на приобретение молока, птицы и яиц рабочие получали 1 миллиард марок в год в виде специальных дотаций.

Кроме того, на определенную сумму Немецкий трудовой фронт бесплатно выдавал своим членам специальные талоны, которые можно было использовать лишь на определенные товары.

Скажем, производство искусственных тканей превысило планируемый объем, а население их покупает неохотно, склады затовариваются — немедленно НТФ выдает своим членам талоны на искусственные ткани, на то количество, что составляет складские запасы без шансов на успешную продажу их на рынке. Или урожай апельсинов в Испании побил все мыслимые рекорды, и каудильо Франко на деется ими рассчитаться с Германией за ее помощь в гражданской войне — рабочие получают бесплатные талоны на апельсины.

Для того, чтобы проиллюстрировать успешность национал-социалистической модели экономики, стоит сообщить, что уровень оптовых цен с 1939 по 1944 год возрос всего лишь на 9 %, уровень жизни — на 12 %, уровень заработной платы — на 11 %. Немыслимые цифры для страны, ведущей яростную войну со всем миром на нескольких фронтах!

Германия в 1938 году достигла 20,8 % общемирового промышленного производства — этим самым ДОГНАВ Великобританию со всеми ее колониями!

15

Столь успешная экономическая модель развития базировалась на идеологии национал-социализма. Причем в данном случае идеология — это не совокупность неких абстрактных принципов, а именно комплекс практических мер в экономике, политике, социальной сфере.

«Национализм Гитлера строился на еврейском расизме. Евреи считают, что только они богоизбранная нация, а остальные нации — гои, недочеловеки; Гитлер это у них перенял: он точно так же считал, что высшей нацией мира являются арийцы и их высшая ветвь — германцы, а остальные нации — это недочеловеки.

В «своем» социализме Гитлер полностью отказался от главных догм Маркса: от классовой борьбы и интернационализма. Геббельс пояснял рабочим Германии, что советский большевизм — это коммунизм для всех наций, а германский национал-социализм — это коммунизм исключительно для немцев» (Ю.Мухин «Одураченный Гитлер», «Дуэль», № 34 (81), 13.10.1998 г.).

Отказавшись от классовой борьбы, Гитлер отнюдь не стал национализировать находящиеся в частной собственности промышленные предприятия — этого у нацистов в программе вообще не было! Гитлер не отбирал собственность у ее владельцев и даже в принципе не планировал столь большевистские методы. Но он поставил хозяев заводов в жесткие рамки единого государственного хозяйственного плана и под жесткий контроль их прибыли — в свою очередь гарантируя им государственный заказ на их продукцию. Но при этом хозяева заводов и фабрик не могли перевести и спрятать деньги за границей, чрезмерно расходовать прибыль на создание себе излишней роскоши — они обязаны были доходы от своей коммерции вкладывать в развитие производства на благо Германии.

Если формула интернационал-большевистского социализма, позаимствованная им у Маркса, была исключительно материальной, а посему — убогой: «от каждого по способности, каждому по труду», — то концепция социализма Гитлера гласила иное.

«Социализм означает: общее благо выше личных интересов. Социализм означает: думать не о себе, а о целом, о нации, о государстве. Социализм означает: каждому свое, а не каждому одно и то же».

Национал-социалистическая идеология обеспечила исключительное сплочение немцев вокруг своего государства. Когда началась война, то измена военнослужащих воюющих с Германией государств была обычным делом — на сторону немцев переходили сотнями тысяч и миллионами (кто-то хочет поспорить? Советских граждан в составе вермахта и СС насчитывалось, по разным оценкам, от миллиона до полутора!). А в сухопутных и военно-воздушных силах Германии за 5 лет войны изменили присяге, по сведениям Ю.Мухина, всего 615 человек и из них — ни одного офицера!