Что рассказал убитый

— Могу еще кое-что добавить, — сказал полковник. — Мы составили фотороботы двух злодеев из «Волги». Дед Иванов нам помог — он в то утро, как всегда, сидел на лавочке и все видел: и как из машины вылезли два парня — один здоровенный, как шкаф, — сразу в подъезд кинулись, и тут же раздался крик Огурцова. Сразу же оба парня выбежали из подъезда и быстро уехали. Дедуля их обрисовал и клянется, что опознает обоих. А вот номер на машине был плохо различим. Хотя опера штук пять вариантов номеров составили — опять же с помощью дедульки, и, насколько мне известно, один из них принадлежит такой же белой «Волге». Опера их — если это, конечно, та машина — скоро доставят к нам. Так что дело в отношении причинения Огурцову тяжкого вреда здоровью считай уже раскрытым.

— Отлично, товарищ полковник. А с этим что? — и Капустин положил на стол блокнот с записями. — Ведь здесь надо повторную экспертизу делать? Эксгумацию?

— Эксгумацию, говоришь… — проговорил полковник и, отойдя к окну, надолго замолчал. Затем, повернувшись к майору Капустину, сказал: — Оставьте свои записи. Пойду к прокурору…

И в это время по внутреннему телефону позвонил дежурный:

— Андрей Михайлович, к вам прокурор прошел.

— Отлично, он мне как раз и нужен! — И, помолчав пару секунд, сказал: — Значит, так! Срочно пригласи ко мне начальника розыска, начальника криминальной милиции, старшего участкового и начальника следствия… Давай в темпе! А заместителя своего я сам приглашу, он рядом.

— Ну, я пошел? — спросил Капустин.

— Останься, ты и будешь докладывать на импровизированном межведомственном совещании.

Глава 3

Собрались довольно быстро и стали ждать прокурора — он задержался в отделе дознания. Наконец прокурор прибыл и, услышав, для чего в кабинете собралось руководство, выразил неудовольствие:

— О таких мероприятиях надобно сообщать заранее!

— Василий Викторович, время не терпит, дело срочное! — И полковник, кивнув майору Капустину, сказал: — Докладывайте!

Капустин изложил материал быстро — говорил не более десятка минут, почти тезисно высказав свои мысли и изложив факты. Все немного помолчали и затем стали обсуждать услышанное. Прокурор и начальник милиции слушали молча. Когда все участники совещания высказали свое мнение, поднялся прокурор и сказал так:

— Выслушал, но не проникся! Считаю эксгумацию преждевременной акцией, так как оснований для ее проведения я не вижу. Даю вам неделю на разработку. За это время вы должны добыть факты, а пока у вас одни предположения. И не более того. Вот когда будут факты, тогда решим вопрос и об эксгумации! — после чего собрал свои бумаги и, попрощавшись, вышел из кабинета.

Некоторое время в кабинете начальника милиции стояла тишина. Кто-то закурил, стоя у окна, кто-то продолжал сидеть у стола, а начальник розыска ходил туда и обратно по просторному кабинету. Наконец он остановился и сказал:

— А ведь прокурор-то прав! В известной мере прав. — И, сев в самый угол кабинета, сказал: — Вот смотрите: кто-то действительно убил человека на рыбалке или охоте. Ну и что? Все просто отопрутся — я не я и хата не моя! — и у нас нет никаких доказательств чьей-либо вины. А оружие давно покоится в недоступном для нас месте, или скорее всего оно навсегда уничтожено. То есть огнестрел есть, но обвиняемого-то нет.

— Огнестрел есть, а обвиняемого нет? — как бы пробуя на вкус эти слова, переспросил начальник милиции. — А тогда для чего убили — если убили, конечно?

Капустин встал:

— Это может быть случайностью. Пили, баловались, попали в голову, скинули в воду.

— Так-так, а еще варианты?

— А еще, — подумав, ответил майор, — есть нечто нам не известное. Что и легло во главу убийства.

— Вот! — поднял палец начальник милиции. — В этом-то и дело! — Затем, сев на свое место, пощелкал клавиатурой компьютера и сказал: — Николай Фоминых работал много лет у Кайнера О.А. Исполнял роль, которую можно обозвать как «финансовый директор». Потихоньку приворовывал, тем более что имел право подписи финансовых документов. Впрочем, воровал немного, видимо, из чувства любви к самому процессу, а работал по пятнадцать часов в сутки, и хозяин смотрел на это сквозь пальцы. Кайнер еще с весны вел тайные переговоры с «корешком» — известным авторитетом Колей Якутом. И они вроде договорились толкнуть довольно крупную партию алмазов. По сведениям из Якутского МВД, сделка состоялась, и Фоминых уехал. И, как его ни пасли, алмазов он не вез, но… алмазы исчезли.

— Теперь спрашивается: зачем убили Фому?

— Как зачем? Алмазы взять-то взял, но хозяину не отдал. Вот у него нежно выспросили, куда он — негодник! — подевал эти безделушки стоимостью в пару миллионов долларов, а когда он раскололся — шлепнули.

— Ладно, хватит мудрить на ровном месте, — сказал начальник милиции. — Я предлагаю следующий план. Мы аккуратно сообщаем депутату Кайнеру через его ближайшее окружение, что решение об эксгумации практически принято и дня через три менты — то есть мы! — Фому выкопают…

— А зачем, товарищ полковник, ведь нам не разрешили?