Что с нами происходит?: Записки современников

Таков подробно описанный Марксом «классический» путь капиталистической индустриализации. Логично было предположить, что параллельно с крупной фабричной промышленностью и на подвергшейся «чистке» земле[11] будет строиться столь же высокоэффективное крупное сельскохозяйственное производство, основанное на базе машинной техники и дешевом наемном труде. И действительно, оно строилось — на родине капитализма, в Англии, что побудило Маркса сделать вывод о всеобщей закономерности данной тенденции (См.: Т. 23. С. 752―759). И хотя позже, в период работы над III томом «Капитала», сам Маркс вынужден был констатировать неадекватность прежних своих обобщенных прогнозов действительности (в той же суперпромышленной Англии вопреки первоначальной тенденции со временем утвердилась и по сей день процветает в качестве основной рентабельной формы аграрного производства вовсе не крупноиндустриальная, а семейная ферма, практически не применяющая наемного труда), именно первоначальный — преждевременный вывод Маркса был превращен в основополагающую аксиому нашими теоретиками конца 20-х годов. И по сей день редко кто решается посягнуть на эту «священную» догму, несмотря на то что вся мировая практика земледелия опровергает ее.

Наиболее убедительно эту догму опровергает опыт промышленно развитых стран, где, казалось бы, крупному капиталу давно пора вытеснить из аграрной сферы крестьянина, организующего самостоятельное семейное производство, и где именно это относительно мелкое производство по сей день тем не менее остается ведущим и наиболее эффективным, хотя уже и основывается не только на частной собственности (классический фермер), но и на разных формах владения: от бессрочной аренды до семейно-фермерского подряда в рамках крупного агробизнеса. Что касается последнего, то на индустриальной основе крупные агрофирмы США организуют, как правило, лишь предприятия переработки, сбыта и технического обслуживания; сам же процесс непосредственного производства аграрной биопродукции оказалось выгоднее предоставить разоренным банками относительно мелким семейным фермам, потерявшим право собственности на землю, но продолжавшим хозяйствовать на условиях подрядного договора (контракта). В этой феноменальной устойчивости традиционных форм крестьянско-семейного производства, доказывающих свою незаменимость даже внутри проглотивших их мощных агропромышленных монополий, видимо, есть закономерность, отражающая специфику деятельности земледельца.

Сам Маркс к концу своей жизни уловил эту специфику. В завершающем, III томе «Капитала» он, вопреки своим прежним прогнозам, вынужден был констатировать неспособность крупных аграрных «фабрик» конкурировать с мелким крестьянским хозяйством. Оказалось, что в странах, где в той или иной форме сохранилось традиционное крестьянское хозяйство (в Швеции, Франции, США), хлеба больше и он дешевле: «…в странах с преобладанием парцеллярной собственности цена на хлеб стоит ниже, чем в странах с капиталистическим способом производства» (Т. 25. Ч. 2. С. 371).

Так обстояло дело во времена Маркса. Точно так же оно обстоит и сейчас: в стране с самым высокоразвитым капиталом, в современных США, несмотря на мощный натиск крупного агробизнеса, подавляющую часть сельскохозяйственной продукции продолжают производить 1 млн 800 тыс. фермерских хозяйств, основанных на личном труде хозяина и членов его семьи. Разумеется, современные фермеры (американские, канадские, европейские) широко используют современную технику и по энерговооруженности не уступают промышленным рабочим.

Таковы факты. Важно дать им теоретическое обоснование. Суть теоретических аргументов, намеченных еще Марксом и объясняющих специфику аграрного производства, можно свести к следующему.

Аграрное производство несовместимо с частичным наемным трудом, поскольку промежуточные сельскохозяйственные работы практически не поддаются измерению и оценке в единицах абстрактного рабочего времени.

Производственный процесс в аграрной сфере нацелен на создание благоприятных условий живым организмам в условиях постоянно меняющейся природной среды. Единственным реальным показателем эффективности вложенного труда здесь является конечный результат — устойчивая урожайность. Качество и эффективность большей части промежуточных работ или отдельных операций принципиально не поддается точной оценке. Поэтому в сельском хозяйстве неадекватны ни почасовая, ни сдельная (например, за число обработанных плугом гектаров) оплата труда.