Что сказал Бенедикто. Часть 2

Аланд так трепетно влюблен в свою жену, уж кто-кто, а Абель это знает. Агнес стоит такого чувства, и Абель не виноват, что тоже любит ее, даже если он не смел прежде свое поклонение перед этой женщиной признать любовью. Если это взаимно, он будет счастлив, даже если это продлится день, неделю, даже за миг любви он готов отдать все.

Пусть Аланд походит рогоносцем, он всегда был так уверен, что этого с ним не может случиться, со всеми остальными – да. Его бы и сейчас уже в живых не было, видел бы он, как Абель целовал его жену, правда, и Абеля бы уже не было.

Абель смотрел на ее лицо.

– Доктор Абель, я не пойму, чего в ваших чувствах больше? Симпатии ко мне или желания досадить вашему отцу? – в глазах её промелькнуло что-то незнакомое, дерзкое. Про это Абель не подумал, что ей его мысли известны, от нее он не закрыт, и не может, не хочет, не будет ни за что.

Вместо ответа он снова обнял ее и пытался поцеловать в губы, но она не далась.

– Вы отвлеклись, доктор Абель. Где ваш список?

Как он ни задыхайся над ней, как ни хотелось бы к ней прислониться, пришлось отойти.

– Если вы привезете бутылку вина, я утоплю вас в своей благодарности, фрау Агнес, -голос его в тон ее голосу сделался дерзок. – Это место всем хорошо, нет только королевской постели.

– Насчет матраса для себя, раз вы тут собираетесь провести не один день, побеспокойтесь. В соседнем помещении хранятся старые тюфяки, обустраивайтесь, доктор Абель, но мне не предлагайте такой мерзости. Или вам придется умереть здесь от жажды и голода, вы ведь не оставите своего пациента.

– Я не люблю ханжества, Агнес, я люблю тебя, ты меня. Мы не дети, останься со мной. У нас с тобой может уже никогда не быть этой возможности.

– Её просто не может быть, Фердинанд. Что на тебя нашло? Я совсем вас, оказывается, совсем не знала, доктор Абель. Вы всегда поражали воображение своим целомудрием, кристальной честностью и чистотой.

– Хорошо, я заберу тебя с собой. У меня есть свой дом, не такой шикарный, как квартира Аландо, но нам будет хорошо. Вебера я тоже заберу туда. Если Аланд сунется, я его убью.

– Ты его сын, и мне ты как сын, и как сына я тебя люблю, Фердинанд, это не то, что ты подумал.

– Снова родственные чувства! Ни на один мой поцелуй ты не ответила, принуждать тебя я, конечно, не буду.

Он снова подошел к ней совсем близко.

– Агнес, к чему нам ломать комедию между собой, когда мы столько лет читаем друг друга по глазам? К чему тешить своей порядочностью твоего старого дурака? Я был в его Школе, принадлежностью к которой он так кичится. Он шарлатан. Я благодарен ему за ворота, которые он мне открыл в этот мир, за все, чему он научил меня, за знакомство с тобой. Но ведь он уничтожил своей любовью всех женщин, которые отдавались ему, потому что наверняка его любили. Он сам всегда уводил жен от мужей, ему не на что обижаться. Если бы я хотел только ему досадить, я бы сделал это иначе, но мы с тобой молодые, сильные, давно симпатизирующие друг другу люди, я люблю тебя. Я не слепой, я ловлю на операциях твой взгляд, оттого, как ты иногда смотришь на меня, я становлюсь всесильным. Что-то же ты вкладываешь в твой взгляд, если он так действует на меня. Я путаюсь в твоих взглядах и твоих словах, почему-то сейчас ты не веришь мне, я это чувствую.

– Слишком много лет я видела, как вы любите вашего отца. И знаю, что когда ваш гнев остынет, вы будете сожалеть даже о том, что уже себе позволили. Я не хочу, чтобы вы лишились человека, которого любите и который так любит вас. Фердинанд, я тебе помогу, и мы останемся друзьями, как это всегда и было.

Он отвернулся.

– Насчет моей любви к отцу вы ошибаетесь. Есть вещи, которые я в нем не принимаю и не приму никогда. Меня раздражает его любовь к вам, мне не нравится проснувшаяся в вас добродетель. Между нами пять минут назад пробегала искра любви, а сейчас одна фальшь, я не люблю фальши. Во мне течет не его кровь, я больше чувствую в себе черт его отца – Бенедикто, тот действительно был великим учителем.

– Ты знаешь про его учителя? Аланд уверен, что ты в Тибете учился медицине.

– Не так он всеведущ, еще одно подтверждение. Ему не надо знать, где я был. Я не собираюсь больше терпеть глупость этого выстарившегося комедианта, из-за него гибнут сильные, светлые души. Вебер в тяжелейшем состоянии, но разве Гейнцу лучше? Агнес.

– Как странно видеть тебя злым.

– Да, доброты во мне все меньше, но гнева моего они не видели. Агнес, останься со мной, я всё равно буду ждать тебя, ты вернешься? Почему ты с ним, Агнес? Что в нем такого? Даже этот твой вечный маскарад – это его неуверенность в себе, в тебе, во всем. Неужели ты этого не чувствуешь?

– Это я настояла. Я не люблю скользких мужских взглядов, Фердинанд. Мне от них плохо. И сейчас мне плохо. Потому что ты понял все превратно, ты выпустил из себя зверя.

– И я не смогу тебя больше обнять?