Что сказал Бенедикто. Часть 2

– Гейнц, ты самый дорогой человек для меня, если я и погордился собой когда-то, то только потому, что ты сам меня похвалил. Разумеется, я ничего Абелю не говорил. Гейнц, пожалуйста, не давай ему нас поссорить. Сегодня я не понимаю, что он от меня хочет. Может быть, пойму. Гейнц, я не последняя дрянь, ты же понимаешь, что такого не могло быть, тебе и Аланд сказал. Да, я иногда думал, что и у меня что-то начинает получаться, когда вы хвалили меня, и это всё, Гейнц, я радовался, что догоняю вас понемногу, что ты не зря тратишь на меня время.

– Думал, не думал – твое право, это не ко мне, пусть Абель твои мозги хоть наизнанку выворачивает.

– Гейнц, может, мы чего-то не понимаем?

– Я ничего не понимаю, и не хочу понимать, Абель приехал поразвлечься. Чего-то где-то понахватался, и теперь будет этим форсить, как сумасшедшая старуха, отыскавшая на помойке чью-то выброшенную балетную пачку и напялившая ее на себя. Я не желаю ни этого видеть, ни в этом участвовать.

– Гейнц, с рукой Карла – серьёзно?

– Задушил бы этого гада.

– Схватил и вывихнул?

– Поосторожнее на него бросайся, он алмазную стенку ставить научился, он ее выставит, и ты сломаешь руку, если покрепче врежешь. Он у нас теперь неуязвимый. Убью гада, все равно убью.

Гейнц вошел в комнату, Вебер вошел следом. Ясно, что мысли о руке Карла изводили Гейнца сильнее всего, потому что, высказав свою главную боль, он сел и умолк.

– Аланд ведь вылечит Карла?

– Не знаю, все эти вывихи, переломы – скверно для рук. Аланд прежде всего учил беречь руки, и мы все всегда берегли их друг другу, а этот? Он что, не мог отбиться иначе? Хозяин явился. Неужели Аланд его не вышибет отсюда? Может, свихнулся так, что его уже и вылечить нельзя.

– Гейнц, у него абсолютно нормальный взгляд, это что-то другое.

– Ты меня не утешил, сумасшедшему я бы еще как-то простил. Кто знает где и чем он занимался, могло и мозги снести, а если он нормален, ему нет прощения.

– Гейнц, Аланд бы его сразу осадил, если бы за этим ничего не стояло.

– Карл первый дал ему в рожу, иначе бы я сам это сделал – и куда сильнее.

– И поломал бы руку.

Гейнц смолк, посмотрел на Вебера.

– Выходит, Карл меня прикрыл, не понимаю, почему Кох не вмешался, сказал что-то, рядом ведь был, и дерется он не нам чета. О чем он вообще говорил с этим?

– Гейнц, я к тебе завтра с Моцартом приду.

– Если всем будет до Моцарта.

Гейнц превосходно понимал, что Вебера зря все перепугали, даже если мальчишка и погордился, что у него что-то получилось, беды в этом нет. Надо идти к Аланду, посмотреть, что там с Карлом. Если Абель так научился драться, пусть Аланд учит и его, Гейнца, не вокруг да около, а так, чтобы мог Абелю ответить. Азами неконтактного боя давно занимаются, и все-таки Аланд сдерживает обучение Гейнца. С Кохом занимается отдельно, с Гейнцем отдельно. Хозяйничать Абель здесь не будет.

Как хорошо всем работалось, причем тут – выступает Гейнц или не выступает? Аланд лучше знает. Конечно, Гейнц поиграл бы со сцены, ему есть что поиграть, только не Абелю это решать, но мысль закралась, как будто только ждала разрешения.

«Почему, в самом деле, Аланд не выпускает меня на сцену? Репертуар накоплен огромный, и не хуже тех, что числятся скрипачами, он играет. Сыграл бы несколько органных концертов, с Вебером поиграл, с клавесином, хорошим клавесинистом. Вебер хорошо играет, мозги у него чистые, у него любой нотный текст оживает, одухотворяется, загорается от восторга Вебера перед музыкой, которую он исполняет».

О скрипичном заделе Гейнца Аланд знает лучше всех, сам он сейчас с Гейнцем не занимается, доверил Гейнцу заниматься самостоятельно.

Гейнц понял, что он не о том раздумался. Подцепил бациллу. Гейнц пошел к Аланду, открыл дверь и остолбенел – ничего более невероятного он увидеть не ожидал. Аланд, Кох, Абель спокойно сидели за мирной беседой, Гейнц сразу вспомнил слова Вебера о том, что Абель абсолютно нормален, он и был нормален – это были его умные глаза, покой во взгляде. Гейнц растерялся.

– Прошу прощения, господин генерал, не знал, что у вас совещание высшего офицерского состава. Что же вы Карла не позвали?

– Хочешь зайти, заходи, – предложил Абель.

– Не хочу. Карл у себя?

– Гейнц, – сказал Аланд, – с Карлом все в порядке.

– Гейнц, – почти копируя интонацию Аланда, сказал Абель, – я тебе подарок привез. Копии старинных музыкальных текстов, в монастырях нашел, об этих рукописях мало кто на свете знает.

Гейнц промолчал. Абель искуситель. Вопрос Гейнца в Корпусе звучал как Путь музыки, и Гейнц много лет писал огромный, подробный труд об истории развития музыки, по разным культурам, эпохам, анализировал музыкальные тексты разных эпох – это исследование было главной его отрадой. Он и сам поездил по монастырям, порылся в нотных библиотеках Европы, но восточная музыка – особый интерес, информации по нему у Гейнца меньше всего.

Абель улыбался так, словно ничего не произошло, Гейнц пошел к Клемпереру.

Карл сидел за роялем и гонял пассажи поврежденной рукой, гора упала с плеч, рука Карла в порядке.