Что скрывает ложь

Она уже была беременна, когда спала с Эдиком. Для неё это открытие стало шоком, первой мыслью, было, избавится от ребёнка. Сдав анализы, и услышав от врачей неутешительный диагноз, приняла решение сохранить беременность. Сделай она аборт, и не видать ей в будущем детей.

— Пойду я, завтра на работу…

Олеся встала, сглотнув тошнотворный ком в горле, пошла к себе.

Отец снова подключил свои связи, и её приняли в детскую клиническую больницу. Работать становилось тяжело, но она держалась, так как карьера для неё была превыше всего.

Присев на край кровати, девушка посмотрела на прикроватную тумбочку, на которой лежал снимок узи её плода, и не сдержав слёз заплакала.

Её жизнь разрушена…

Отец ребёнка проклял её, запретив упоминать её имя в его присутствии.

Эдик принял предложение и ушёл в Институт кардиохирургии, став его главой.

У всех жизнь наладилась, а она вынуждена носить под сердцем ребёнка от мужчины, которого не любит.

Повернуть бы время вспять, она бы многое изменила…

****

Эдик сидел в своём кабинете работал с документами. Уже семь утра, он так и не попал домой, пришлось делать срочную операцию новорождённому. Устало сомкнув глаза, откинулся на спинку кресла.

Ему сорок, он достиг всего чего хотел, но сердце так и не могло смирится с утратой.

Он ужасно скучал по Олесе, не хотел забывать о ней, и как ни старался, не мог разлюбить.

Эдик пытался узнать о ней хоть что-то, но родители постарались надёжно её спрятав. Никто не давал ему информации, и он постепенно свыкся с мыслью, что возможно потерял её навсегда.

— Эдик…

Дверь кабинета приоткрылась и показалась голова его заместителя Олега.

— Да, что такое?

— Ты не забыл сегодня нужно съездить в детскую больницу.

— Нет, помню. Сейчас приму душ, и поедем.

— Хорошо, приготовлю машину.

Олег закрыл за собой дверь, Эдик отключив ноутбук, пошёл приводить себя в порядок.

Спустя полтора часа, он уже входил в детскую клиническую больницу, где его с нетерпением ждали. Сам глава встретил его в холле.

— В чём дело? Вы хотели консультацию? — Эдик крепко ответил на рукопожатие.

— Да, дело касается нашей коллеги. Она беременна, ночью её доставили в больницу с сильной тошнотой, и слабым сердцебиением плода. Мы провели все анализы, сделали узи, у плода порок сердца, и возможно он так и не родится.

— Ясно, покажите мне снимки.

Глава отвёл его в свой кабинет, отдав снимки.

Эдик тщательно изучив их, вернул, взял карту, увидев знакомую фамилию, оторопел.

Буквы расплывались по бумаге, он снова и снова читал инициалы, и не мог поверить.

— Где она? — Прохрипел Эдик, не отрывая взгляда от бумаг.

— В палате…

— Видите…

— Идёмте, но что вы можете сказать о ребёнке? Его можно спасти?

— Если он доживёт до полного созревания, я могу его спасти. Сейчас моё вмешательство только навредит ему. Мне нужно знать как его мать.

— Хорошо.

Эдик шёл за ним словно в бреду, на ватных ногах, слегка пошатываясь от нервного потрясения. Он знал, ребёнок умрёт, его ничто не спасёт.

Глава привёл его к нужной палате, толкнув дверь, пригласил войти.

— Я хочу поговорить с ней наедине, — Попросил Эдик, получив утвердительный ответ, вошёл в палату.

Олеся лежала спиной к двери, услышав его голос, резко повернулась, и застыла с широко распахнутыми глазами.

— Эдик… — Прошептала она, присев.

— Я лучший кардиохирург в городе, моё появление неудивительно. Антон знает?

— Нет, я е хочу…

— О чём ты думала? — Эдик заметался по палате, — По срокам он отец, и ты обязана была ему сообщить! Болезнь ребёнка предсказуема в данном случае. Ты забыла, что случилось с ним? Почему такая безответственность?

— Не надо, пожалуйста… — Олеся шмыгнув носом, опустила голову. — Ты можешь что-то сделать?

— Это нереально. У него слабое сердце, когда я его вскрою, оно просто рассыплется у меня в руках. Нужен донор, и если мы его не найдём, а точнее если малыш доживёт до родов, я мог бы попытаться его спасти.

— Я его не хотела… — Всхлипнула Олеся, закрыв лицо руками. — Поэтому он и умирает…

Выдохнув, Эдик присел рядом у кровати на стул, взяв её за руку.

— Я сделаю запрос в донорскую службу, и если нам повезёт, у него будет сердце. Но он должен выжить, понимаешь?

Руки Эдика подрагивали, он мог снова её касаться, и это ощущение было непередаваемым. Он будто переживал боль вместе с ней, от этого становилось ещё тяжелей.

— И что я должна сделать?

— Правильно питаться, гулять, говорить с ним, и возможно он справится. Посмотри на меня…

Олеся подняла на него глаза полные слёз.

— Я не хотела и не любила его. Но сейчас я уже не знаю, как смогу простить себя.

— Перестань, это не твоя вина, — Эдик сжал её руку, — Болезнь Антона наследственная, такова жизнь. Доноси его, и я обещаю, он будет жить.

— Хорошо, я постараюсь…

— Значит, ты его не любила, — Эдик хмыкнул, потому, как и не сомневался.

— Нет, не любила. Думала что да, но ты был прав.

— Ясно, а меня?

— Эдик…не надо…

— Значит любила. И сбежала, у тебя с логикой паталогическая беда.

Эдик ликовал. Она любила его, всегда, но боялась признаться себе в этом. Он видел в её глазах тоску, и нежность, его сердце сладко томило в груди.