Что скрывает правда

Марина поднимает голову, вид у нее испуганный.

– Что? А… да, я попрошу ее.

Асанти делает шаг к ней:

– И нам понадобится одежда, в которой вы были вчера. Полагаю, сегодня утром вы уже приняли душ?

Профессор пристально смотрит на него:

– Естественно, приняла…

Наверное, она сожалеет о резком ответе – ибо принимается кусать нижнюю губу.

– Извините, я не хотела… просто все это… – тяжело вздыхает. – Да, я приняла душ.

– Нам понадобится ваша одежда. Все, что было на вас вчера. В том числе и нижнее белье.

У нее расширяются глаза.

– Ну, боюсь, все это уже постирано… А мое платье в химчистке.

Я кошусь на Асанти. Тот изгибает бровь, но Марина опережает нас:

– Послушайте, я понимаю, что все это выглядит подозрительно, но я пролила вино на платье, ясно? Вот и все. И заехала в химчистку по пути в колледж. Так было удобнее. Если б я не сделала этого сразу, то забыла бы, а когда достала бы его из шкафа, чтобы надеть к следующей вечеринке, было бы уже поздно.

Возможно, все это так, а возможно, нет; но с этим придется ждать. Я не собираюсь вести разговор здесь.

– Итак, – говорю, – вы могли бы попросить Беатрис? И нашей команде криминалистов понадобится доступ в ваш дом, чтобы собрать данные для криминалистической экспертизы. Детектив-констебль Асанти останется здесь до их приезда.

Марина Фишер на мгновение впивается в меня взглядом и кивает:

– Ладно. Я поговорю с ней.

Кажется, она на грани истерики.

* * *

* * *

Химчистка находится на Вудсток-роуд, то есть действительно на пути от Сент-Люк-стрит до Эдит Ланселев. Однако в жаркий июльский день у богачей из Северного Оксфорда есть более интересные дела, чем грязное белье, поэтому Асанти совсем не удивлен тем, что в химчистке больше никого нет. Он даже подозревает, что паренек за прилавком надеялся слинять пораньше, если судить по агрессивному взгляду, которым он встречает визитера. Правда, тут же расцветает улыбкой, когда обнаруживает, что посетитель из полиции. Причем не просто из полиции, а из уголовного розыска. Это значительно лучше, чем грязные носки.

Асанти старается изо всех сил, чтобы возвыситься над обыденностью.

– Насколько мне известно, сегодня вы приняли в чистку вечернее платье. – Он сверяется со своим планшетом. – «Длинное красное атласное платье, лиф обшит пайетками, шифоновые рукава». Заказ был сделан на имя Марины Фишер.

Паренек пододвигает к себе регистрационную книгу и листает страницы.

– Да, – говорит он через секунду. – Похоже, вот оно.

– Могу я взглянуть? На платье?

Парень морщится и захлопывает книгу.

– Не-а, прости, старина.

Асанти хмурится; вероятно, чистят они здесь же, в воздухе витает запах химикатов.

– В каком смысле «нет»?

– Она заказала срочную обработку, вот так… а это всего два часа. Уже все почищено.

Асанти вздыхает. Все шансы на судебную экспертизу покоятся с миром. Иногда удача на твоей стороне, иногда – нет.

– И все же могу я его забрать?

Парень качает головой:

– Нет, извини, старина. Я уже все сказал.

Асанти скрежещет зубами:

– Почему, если вы закончили обработку? Послушай, если тебе нужны документы…

Парень ухмыляется:

– Нет, старина, дело не в этом. Платье почистили, да. Но оно не здесь. Машина забрала его час назад.

– Не догоняю.

– Чистим мы здесь, но мелкий ремонт – подол и все такое – делают в другом месте. Как указано в перечне работ, платье надо было починить.

Асанти прищуривается:

– О какой конкретно «починке» ты говоришь?

* * *

Адам Фаули

7 июля 2018 года

18:43

Я не присутствую, когда эксперт-криминалист берет пробы у Марины Фишер. Жду у кофе-автомата. В коридор выходит Нина Мукерджи. Она совсем не удивлена, когда видит меня.

– Ждешь новостей? – Взяв бумажный стаканчик, подставляет его под кран. – Мы взяли все обычные мазки, но единственное, что удалось разглядеть невооруженным взглядом, – это небольшой синяк на правом запястье.

Я хмурюсь – не помню, чтобы я его видел. А ведь у сарафана рукавов нет…

Но тут меня осеняет. У нее на одном запястье был тяжелый серебряный браслет. Достаточно широкий, чтобы закрыть любое повреждение. И надет он был на правую руку.

– Что она сказала на этот счет? О синяке?

– Утверждает, что, вероятно, нанес ребенок, но не может вспомнить, когда точно это случилось. Если хочешь знать мое мнение, синяк слишком велик для маленького ребенка, но доказать это мы не сможем.

– А он не мог появиться раньше вчерашнего дня?

– Невозможно сказать наверняка. Стоило бы просмотреть фотографии с ужина и проверить, есть ли там что-нибудь.

– Нашли что-нибудь для анализа ДНК?

Нина изгибает брови:

– Я бы не рассчитывала на это. Я взяла соскобы из-под ногтей, но сомневаюсь, что они что-то нам дадут. Однако ты сказал, что Морган не мылся, так что если на нем есть какие-нибудь отметины и они нанесены ею, тогда у нас отличный шанс доказать это.

– А как она вообще показалась тебе?

Мукерджи размышляет.

– На удивление хорошо владеет собой. Немного нервничала, когда вошла, да и от адвоката, что хлопотал над ней, как наседка, проку было мало, но как только мы приступили к делу, она тут же успокоилась.

– Как я понимаю, она ученый. Ну, из ученой среды.