Что скрывается за чертополохом (ЛП)

Уокер нахмурил брови, а затем я стала свидетельницей его угрюмого замешательства. В его глазах мелькнуло осознание. Теперь он знал, что я еще не рассказала Келли правду о нас.

— Уокеру скоро на работу, так что, нет, — солгала я. — Пойдем. Сейчас же.

Наконец, вняв моему тону, Келли с болезненной грустью попрощалась с Уокером и Ноксом, затем с Ро и Броданом и последовала за мной к выходу, словно я конвоировала ее в тюрьму.

На Уокера я не оглянулась, хотя и чувствовала на себе его взгляд, пока мы не исчезли в коридоре. Монро обняла меня и пробормотала мне на ухо еще одно извинение, но я отмахнулась. Это не ее вина.

Уокер дружил с моими друзьями.

Нам нужно привыкнуть быть рядом друг с другом.

Или мне нужно завести новых друзей.

Эта мысль тоже глубоко ранила, поэтому я отбросила ее.

Мы пробыли в машине едва ли секунд тридцать, как Келли воинственно спросила:

— Почему ты была груба с Уокером?

— Я не была груба.

— Была. Что-то случилось?

— Ничего не случилось, — солгала я. Еще одно прибавление к списку моих проступков.

Моя девочка замолчала. И насупилась. Потому что она не была глупой и понимала, что я лгу. Меня накрыло чувство вины за то, что я не защитила ее от этого. От неизбежности завершения наших с Уокером отношений. Она была последним человеком, которого я хотела обидеть или разочаровать. Завтра, когда почувствую себя сильнее, я расскажу ей правду.

ГЛАВА 37

Уличная ярмарка со всеми этими гребаными гирляндами, искусственным красно-зеленым снегом, покрывающим прилавки палаток, покупателями в зимней одежде и запахом морозного, дымного воздуха, глинтвейна и горячих пончиков должна была привести меня в хорошее настроение. Тронуть чертовски старомодным и идиллическим образом моего нового дома на Рождество.

Но в настоящий момент это была пытка.

Предлог наблюдать за Слоан как больной сталкер.

Ее палатка располагалась между всеми остальными. Множество знакомой выпечки выглядело почти также аппетитно, как и женщина, которая ее испекла. Рядом с ней стояла Келли, в шапке и намотанном на шею шарфе, очаровательная, как всегда.

Мне следовало уйти.

Я вел себя как дурак.

Но я скучал по ней. Скучал по ним обеим.

И прошло всего несколько дней с тех пор, как она сказала мне, что между нами все кончено. Вчера на кухне Бродана она смотрела сквозь меня.

Хотя, такое чувство, что прошли гребаные годы.

Я приехал к Бродану, чтобы сообщить ему новости о Байроне Хоффмане. Слоан сбежала из дома до того, как мы смогли поговорить, поэтому Бродан передал ей информацию по телефону прошлым вечером. Это означало, что я даже не мог лично увидеть ее облегчение от известия, что Байрону Хоффману предъявлены обвинения в сексуальном насилии со стороны нескольких женщин и ему предстоит длительная судебная тяжба. Это был последний мудак, о котором ей стоило беспокоиться. Интересно, как она восприняла эту новость. Вызвала ли она воспоминания о нападении, произошедшем несколько месяцев назад. Нуждалась ли Слоан в ком-то, кто обнимет ее и защитит от дурных снов.

Понимание, что этот человек был бы не я, чертовски убивало. Боль в груди была такой сильной, что я тер ее через ткань зимней куртки. «Наверное, изжога», — лгал я себе, стоя возле фургона с кофе, скрытый толпой людей, прибывшей насладиться ежегодной рождественской ярмаркой в Арднохе. В прошлом году я появился здесь с женщиной, с которой переспал накануне ночью и не мог от нее избавиться. Я заметил разочарование Слоан, когда она ее увидела, и понял причину. Но притворился, что не испытываю к ней того же влечения, что и она испытывала ко мне.

Все это время я потратил впустую, а это были всего лишь месяцы. Как мог Бродан вынести бремя восемнадцати потерянных лет с Монро?

Я напрягся при виде знакомой фигуры, приближающейся к палатке Слоан. В сопровождении своего сына.

Хейдин Барр.

Скрестив руки на груди, я вертел головой в попытке рассмотреть сквозь толпу и, вероятно, выглядя как безумный.

Прошло несколько минут, а он все еще стоял у ее палатки.

Козёл.

— Это помогает?

— Блядь, — прошипел я, потрясенный больше всего тем, что Бродан застал меня врасплох.

Не припоминаю, когда в последний раз ко мне кто-то подкрадывался.

Глядя на ухмылку друга, я взглянул на протянутый мне стаканчик кофе. Нехотя, я принял его.

— Где твоя жена и сын?

— Наслаждаются ярмаркой. Я увидел, как ты прячешься в тени, следя за Слоан, и почувствовал необходимость вмешаться.

— Я не прячусь. — Сделав глоток кофе, я снова взглянул на Слоан.

— Тогда ты отлично это изображаешь. — Бродан проследил за моим взглядом и нахмурился. — Ой, брось. Ты ведь не позволишь этому придурку увиваться вокруг нее? Сначала Ро, теперь Слоан. Ну, уж нет.

Слоан улыбалась ублюдку так, как я ненавидел. Будто я не существовал.

— Он — лучший выбор для нее.

— Хватит изображать из себя мученика. — Раздраженный Бродан встал передо мной. — Будь честен с собой. Ты хочешь его убить, как и любого мужика, который к ней приблизится. Или я ошибаюсь, и ты действительно можешь смириться с мыслью, что Барр уложит Слоан в свою постель?

От поднявшейся во мне ярости я сильно стиснул стаканчик с кофе.