Что скрывают зеркала

Перед тем как закрыть глаза и погрузиться в дремотное ожидание короткого сна, она скользнула взглядом по пассажирам и вдруг заметила парня – своего соседа, того самого, за которым наблюдала в течение года и которого несколько дней назад увидела в инвалидной коляске. Парень шел по проходу как все, даже не прихрамывая, будто не передвигался еще на прошлой неделе в кресле. От удивления Нора, забыв о приличиях, проводила молодого человека любопытным взглядом и даже оглянулась ему вслед. Что ж, положа руку на сердце, она рада его увидеть. Рада, что с ним не случилось ничего серьезного. И что изо дня в день она будет встречать его на станции – то одного, то в обществе подруги. Эта встреча неожиданно подняла ей настроение, подпорченное опоздавшим поездом. Значит, все пойдет как обычно. Все, как обычно, хорошо.

Из сонного состояния ее выхватил толчок, какой бывает при резкой остановке. Электричка как раз вошла в тоннель при подъезде к Барселоне и вдруг, заскрипев механизмами, встала неожиданно, словно перед ней внезапно зажегся красный сигнал семафора. Люди в проходе качнулись, кто-то кого-то толкнул. Посыпались горохом извинения. Свет заморгал и погас. Темнота выплеснулась, словно чернила из опрокинутой бутылки, наполнив вагон встревоженным ропотом. Нора на ощупь достала из сумочки мобильный и посмотрела время. Не опаздывает, но на грани того. Еще минут сорок – и на ее столе затрезвонит телефон, принимая первый на сегодня международный звонок. А поезд все стоял, и никаких объявлений по громкой связи, объясняющих остановку, не давали, и свет тоже не зажигался. Глаза постепенно начали привыкать к темноте, кто-то из пассажиров продолжал читать что-то в мобильном или планшете. Кто-то просто задумчиво пережидал паузу. Нора отвернулась к окну и прижалась виском к прохладной раме. По соседним путям прошла другая электричка, и в ярких окнах замелькали пассажиры. Когда поезд ушел, за ним открылось слабо освещенное пространство. Здесь, в этом месте, сходились в одних точках пересечения бесконечные пути, чтобы дальше, уже на выезде из Барселоны, опять разойтись в разных направлениях. Норе, глядевшей из темного окна на сеть железнодорожных путей, вдруг вспомнилось письмо от неизвестного и его слова о месте, где связываются в узлы дороги. Ею вдруг овладело странное чувство, что их электричка встала потому, что сейчас некто переведет стрелку и состав двинется по другому пути. И тогда он придет не на станцию Санс, с которой Нора на автобусе ездит на работу, а на какую-то другую, неизвестную ей. И с этого странного происшествия ее жизнь пойдет совсем по другим рельсам – вопреки ее желаниям. Не потому ли стоит их поезд? Нора поежилась и отогнала пугающие мысли: нет, не может так быть, чтобы из-за нее одной по другому пути направились жизни всех пассажиров этой электрички. Придут же в голову такие нелепые мысли! Она мысленно усмехнулась, желая себя подбодрить. И в этот момент увидела в окне идущую по одному из железнодорожных путей девушку в нелепом белом одеянии – то ли слишком простом платье, то ли в сорочке. Как эта девушка оказалась в тоннеле среди путей и змеившихся по стенам-перегородкам толстых проводов? Неужели не понимает опасности такой прогулки? А если сейчас по этому пути пойдет поезд? Незнакомка, будто услышав мысли Норы, вдруг остановилась, а затем, оглянувшись по сторонам, перешла на другой путь. И в то мгновение, когда девушка, осматриваясь, скользнула взглядом по стоящей с погашенными огнями электричке, Нора узнала ее – несмотря на отросшие волосы, рассеянный взгляд и заострившийся подбородок. Узнала – и едва не вскрикнула от неожиданности. Но в салоне дали свет, а по ближайшим путям пронесся еще один состав, заслонив собой девушку в сорочке. И почти параллельно с ним наконец-то двинулась и электричка Норы. Пять минут – и знакомая станция.

В автобусе всю дорогу до работы девушка думала о том странном происшествии в тоннеле, но, как ни искала, не могла найти ему разумного объяснения. Увиденное напугало ее так, словно Нора встретила призрака. Это происшествие накладывалось на воспоминания о последнем письме от анонимного поклонника, и в душе неуемным черным смерчем поднимались тревога и страх. Только вот чего бояться – она не знала.