Что скрывают зеркала

– За что? – удивился Фернандо. – Твоей вины в случившемся нет.

– Косвенная есть.

– Я рассказал тебе это не для того, чтобы ты чувствовала себя виноватой.

– А зачем, Фернандо? Что ты хотел мне этим сказать? Что если бы не я, то твоя жизнь сложилась бы по-другому? Или что если бы не ты, моя бы тоже?! – в запальчивости выкрикнула Нора и осеклась, только сейчас поняв, насколько оказалась права. Если бы Фернандо не устроил ту махинацию с резюме, могли бы выбрать не ее. И что бы произошло тогда? Как бы она поступила? Возможно, решила бы родить ребенка и выйти замуж за Сергея. А если бы изначально не отправилась на собеседование, Фернандо никогда бы о ней не узнал и, стало быть, не совершил бы ту роковую для него ошибку. Выходит, они оба сделали неверный выбор, за который им расплачиваться всю жизнь?

– Нора? – встревоженно окликнул ее мужчина. – Ты в порядке?

– Мы оба… Мы оба, понимаешь, натворили дел, – пробормотала она и, спохватившись, что не собирается делиться с ним своей тайной болью, натянуто улыбнулась. – Если бы не ты да если бы не я… Какие-то странные дела выходят, Фернандо.

– Люди влияют на судьбы других, порой сами того не ведая и не желая. А рассказал я тебе все это потому, что хотел предупредить. Раз уж ты мне так дорога.

– Предупредить?

– Предупредить, что приближается узел.

– Приближается что? – недоуменно спросила Нора.

Фернандо крутанул руками колеса коляски, подъезжая к гостье ближе, и отчетливо произнес:

– Узел, Нора. Страшнее экономического кризиса в стране, – усмехнулся он чему-то, понятному лишь ему. – Но в кризис кто-то тонет, а кто-то крупно выигрывает. Нужно только не растеряться и правильно воспользоваться возможностью. Узел – это возможность, Нора.

– Не понимаю, – развела она руками. Разговор складывался очень странно, и как реагировать на непонятные слова мужчины, она еще не знала.

Фернандо тем временем отъехал к столу, тронул мышку и затем повернул ноутбук так, чтобы Нора видела монитор.

– Смотри. Что тебе это напоминает? – спросил он, показывая на открытую на экране фотографию множества железнодорожных путей, сходящихся вместе, а затем вновь расходящихся вдали в разных направлениях.

– Узлы. Развязки, – послушно ответила девушка. Ей вспомнилось то странное письмо Фернандо с вложенной в него фотографией железнодорожных путей, и она невольно подалась вперед, чувствуя, что сейчас он готов ей его объяснить.

– Правильно. Узлы и развязки. Именно так. Узлы, в которых сходится множество путей и от которых затем они расходятся. Развязываются. А теперь представь, что железнодорожные пути – это все наши возможные дороги. Можно еще представить их в виде зеркальных лабиринтов, как в аттракционе, когда размноженные зеркалами коридоры идут вроде параллельно, но затем сходятся в какой-то точке. Но, думаю, с железной дорогой наглядней. Так вот представь, что возникает некое событие, которое подразумевает несколько возможных исходов. То есть перед нами встает выбор.

Увлеченный темой, над которой он, похоже, размышлял не один день, Фернандо раскраснелся, а в глубине его темных глаз будто вспыхнули звезды. Сам того не зная, он был в этот момент так красив, что Нора на какое-то мгновение, залюбовавшись им, потеряла нить разговора. Но мужчина не заметил ее взгляда, обращенного не на экран, а на него. А если бы заметил, то, возможно, споткнулся бы о него и забыл о том, что так хотел донести до Норы.

– А каждый выбор порождает свою вероятность, – продолжал он. – Представь себе, что независимо друг от друга существует множество вероятностей, в которых события происходят с незначительными или кардинальными отличиями. То есть ты сейчас, здесь, сидишь в этой комнате и разговариваешь со мной. Но также находишься еще где-то. Может быть, в другой вероятности в это самое время ты проходишь мимо меня по улице. Или даже еще незнакома со мной. А какая-то из линий и не подразумевает наше знакомство. Эти вероятности, как я уже сказал, существуют независимо друг от друга. Но вдруг происходит нечто, что нарушает это правило. И линии начинают сходиться как железнодорожные пути – в одной точке.

– То есть ты хочешь сказать, что я в этой точке могу встретиться с самой собой? – чуть насмешливо спросила Нора.

– Теоретически, – ничуть не смутился Фернандо. – Но не думаю, что все может произойти так буквально: идешь себе по улице – и вдруг: здравствуй, еще одна Нора!

Девушка засмеялась, но тут же одернула себя, припомнив два момента. Когда полноватая светловолосая женщина на выходе из музея назвала ее прежним именем, будто была с нею хорошо знакома. И доктора, который на выставке принял ее за кого-то. Конечно, эти люди всего лишь обознались, потому что она им кого-то напомнила. Но все же после рассказа Фернандо Норе стало не по себе. Она поежилась и обхватила себя руками.