Что скрывал покойник

— Тогда кто она? — обернувшись к Кларе, спросил он.

— Не знаю. Зато я знаю кое-что другое… Вы обратили внимание на то, что Джейн не выдумала ни одного лица, ни одного персонажа? Все люди, изображенные на стенах, — это те, кого она знала, жители деревни.

— Или гости, — заметил Гамаш.

— Собственно говоря, — присоединилась к их разговору Руфь, — гостей здесь нет. Есть люди, которые уехали и приезжают сюда в гости, но их все равно считают местными жителями. Она знала всех, кого нарисовала на стенах.

— Она знала и всех, кого нарисовала на «Ярмарке», за исключением вот ее. — Клара указала орешком кешью, который держала в руке, на блондинку. — Она здесь чужая. Но это еще не все. Я все время думаю, что мне не нравится в «Ярмарке». Она совершенно определенно нарисована Джейн, но в то же время не совсем ею. Если бы это была первая ее работа, я бы сказала, что она еще не обрела свой стиль. Но эта картина была написана последней. — Клара нагнулась к мольберту. — Мазки и образы на ней сильные, уверенные, целенаправленные. Но все вместе они не стыкуются друг с другом.

— Она права, — заметила Элис. — Они действительно не образуют единое целое.

Толпа зрителей вокруг «Ярмарки» становилась все плотнее, гостей привлекала загадочность картины.

— Но ведь она произвела на нас впечатление, когда мы рассматривали ее на заседании художественного совета, правда? — Клара повернулась к Питеру. — Это она. Джейн не писала эту женщину.

Знаменитым жестом «я обвиняю» Клара вперила указательный палец в блондинку на трибуне рядом с Питером. Как будто повинуясь некоей силе, собравшиеся пригнули головы и устремили взгляды в центр круга, чтобы взглянуть на незнакомое лицо.

— Вот почему картина больше не смотрится! — продолжала Клара. — Хотя до того, как лицо изменилось, она производила впечатление целостности. Тот, кто изменил его, изменил и всю картину, пусть даже не сознавая этого.

— Почему вы так уверены в том, что Джейн не писала этого лица? — задал вопрос Гамаш, теперь уже вполне официальным тоном. Стоявший в дальнем конце комнаты Бювуар расслышал знакомые интонации шефа и двинулся вперед через толпу, на ходу вынимая ручку и блокнот.

— Во-первых, это единственное лицо на картине, которое не выглядит живым. — На это Гамашу нечего было возразить. — Но это субъективное впечатление. Существуют и фактические доказательства, если вам угодно.

— Мне угодно их выслушать.

— Взгляните сюда. — Клара снова показала на злополучную женщину. — Господи Иисусе! Теперь, когда я в упор смотрю на нее, мне кажется, что я совсем ослепла, если не заметила этого с самого начала. Это очень похоже на огромный карбункул. — Зрители, как ни старались, не могли взять в толк, что она имеет в виду. Это было видно по их лицам.

— Ради Бога, скажи нам в конце концов, в чем тут фокус, иначе я отлуплю тебя своей палкой, — не выдержала Руфь.

— Вот. — Кларин палец описал замысловатый зигзаг вокруг лица женщины. И действительно, если приглядеться повнимательнее, можно было заметить крошечный смазанный контур. — Это как бородавка, большущее пятно, причем позорное пятно, на всей работе. — Она указала на почти невидимые пузырьки. — Бен, ведь это следы тряпки, смоченной в уайт-спирите, верно?

Но Бен, прищурившись, смотрел на «Ярмарку» так, словно видел ее впервые.

— А теперь взгляните сюда, на мазки кисти. Все неправильно. Посмотрите на лицо Питера позади нее. Характер мазков совершенно другой. — Клара взмахнула рукой вдоль и поперек по горизонтали, потом подняла руку и помахала вверх-вниз. — Вверх и вниз. Джейн никогда не писала в такой манере. Ее мазки часто уходили вбок и по диагонали, но никогда вертикально вверх и вниз. Посмотрите на волосы этой женщины. Снова те же самые вертикальные мазки вверх и вниз. Это же явная улика. А на краску ты обратил внимание? — Она обернулась к Питеру, который явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Нет. Не вижу ничего необычного в этой краске.

— Ох, да перестань. Только взгляни. Белый цвет совершенно другой. Джейн использовала титановые белила вот здесь, здесь и здесь. Но они, — Клара ткнула пальцем в глаза женщины, — написаны цинковыми белилами. А вот это охра желтая. — Клара указала на жилет женщины. — Джейн никогда не пользовалась охрой, только кадмием. Это же очевидно. Понимаете, мы написали столько картин, преподавали изобразительное искусство, иногда соглашались даже на реставрационные работы для МакКорда, чтобы заработать немного денег, так что по одним только мазкам я могу сказать, кто автор картины, при этом выбор кистей и красок значения не имеет.

— А для чего кому-то понадобилось рисовать лицо? — поинтересовалась Мирна.

— В этом и заключается главный вопрос, — согласился Гамаш.