Что скрывал покойник

Она не в первый раз стояла перед этими шкафами. Время от времени эта бережливая и экономная пара продавала несколько книг, чтобы заменить их другими, такими же бывшими в употреблении и из того же самого магазинчика Мирны. Перед глазами проплывали названия. Шпионские романы, садоводство, мемуары и биографии, научно-популярные издания… Но пальму первенства удерживали детективы и мистика. Книги стояли на полках как попало. Впрочем, на нескольких полках прослеживался некоторый намек на порядок. Фолианты по реставрации были расставлены по алфавиту, хотя одна книга нарушала общий порядок. Мирна автоматически переставила ее в нужное место. Ей не было необходимости ломать голову, чтобы догадаться, кто пытался внести хотя бы некоторую стройность в этот хаос, но терпения у него, очевидно, не хватило, и на остальных полках восторжествовало каждодневное литературное веселье и бесшабашность.

— Ну вот, готово. — Мирна, когда они дошли до последнего шкафа, указала на стопку отобранных книг.

Из кухни доносились дразнящие ароматы, обещавшие царское угощение. Мысли Клары проследовали туда, и она вновь увидела Питера, застывшего в праведном негодовании. В самом деле, какого черта она сразу не рассказала ему о засидке и оленьей тропе?

— Я дам тебе по доллару за каждую, — пообещала Мирна.

— А почему бы тебе не продать их кому-нибудь еще?

Это был прекрасно знакомый обеим и многократно исполняемый танец. Приятельницы вступили в опять-таки привычную для них перепалку, которая закончилась, как обычно, ко всеобщему удовлетворению. К ним присоединилась Руфь, взяла в руки книгу Майкла Иннеса и принялась читать отзывы о ней на обложке.

— Из меня получился бы хороший детектив. — Воцарилась гробовая тишина, и Руфь непринужденно пояснила: — В отличие от тебя, Клара, я вижу людей такими, какие они есть на самом деле. Я вижу черноту в их душах, гнев, мелочность и ничтожность.

— Ты сама создаешь их, Руфь, — уточнила Клара.

— Это правда, — согласилась Руфь и захохотала во все горло, а потом вдруг неожиданно сильно прижала к себе Клару, приведя ее в явное замешательство. — У меня несносный характер, меня никто не любит…

— Я ничего не слышу, — заявила Мирна.

— Никто не станет этого отрицать. Это мои лучшие качества. А все остальное — лишь витрина. Собственно, самая главная загадка заключается в том, почему убийства не совершают все, кому не лень. В «Обществе крепких напитков» я услыхала о том, что великий сыщик и редкий олух Гамаш фактически произвел обыск у Крофтов. Какая нелепость!

Они перешли в кухню, где в ожидании гостей уже были расставлены блюда с закусками. Бен налил Кларе бокал красного вина и уселся рядом с ней.

— О чем вы говорили?

— Так, ни о чем. — Клара мягко улыбнулась в ответ. — Руфь сказала, что Гамаш произвел обыск в доме у Крофтов. Это правда?

— Разве он не поделился с тобой этой новостью? — презрительно фыркнул с другого конца стола Питер.

— О да, переполох поднялся изрядный, — подхватил Оливье, пытаясь не обращать внимания на то, как Питер, демонстрируя дурное воспитание, стряхивает еду с сервировочной ложки ему на тарелку. — Они перевернули все вверх дном и, очевидно, что-то нашли.

— Но они же не собираются арестовывать Маттью, а? — недоверчиво поинтересовалась Клара. Вилка, которую она подносила ко рту, замерла на полпути.

— Неужели Маттью мог убить Джейн? — спросил Бен, передавая по кругу блюдо с говядиной под соусом чили. Он не обращался ни к кому конкретно, но так уж вышло, что инстинктивно и естественно повернулся к Питеру.

— Я не верю в это, — заявил Оливье, когда Питер не ответил.

— Почему нет? — И снова Бен повернулся к Питеру. — Несчастные случаи происходят не так уж редко.

— Верно, — согласился Питер. — Только, я думаю, он сразу бы откровенно признался.

— Но ведь это не было обычной ошибкой. Думаю, что любой на его месте отреагировал бы самым естественным образом, то есть убежал.

— И ты тоже? — полюбопытствовала Мирна.

— Пожалуй, — протянул Бен. — Я хочу сказать, что не уверен, как бы я поступил, если бы, скажем, бросил камень, а он попал кому-нибудь в голову и убил того человека. Да еще если бы никто этого не видел. Так могу ли я с уверенностью утверждать, что признался бы в содеянном? Не поймите меня неправильно, я очень хочу надеяться, что позвал бы на помощь и принял все, как есть. Но сегодня, сидя здесь и уверенно предрекая, как бы я повел себя? Нет. Я не буду знать ответа на этот вопрос, пока этого не произойдет на самом деле.

— Я думаю, ты поступил бы так, как нужно и должно, — негромко произнес Питер. Бен почувствовал, как у него перехватило горло. Подобные комплименты всегда вызывали у него слезы на глазах, повергая в глубокую неловкость.

— Вот мы снова и вернулись к тому, о чем говорили в пятницу вечером. Твоя цитата, Клара, — сказала Мирна. — Совесть и трусость — одно и то же.