Что случилось, дорогая?

– Балкон, конечно, давно надо застеклить, деньгами я тебе помогу. И – даже предполагать не хочу, что там было у нее в голове. И то, что она оказалась на общем, не доказывает, что она не сбросилась сама.

– Но доказывает, что обстоятельства сложились нерядовые!

– Не знаю. Извини меня, сынок, но Нина была какой-то странной. Вроде вся такая открытая, как на ладони, а приглядишься – нет, себе на уме. И эгоистичная. Я честно старалась ее полюбить, но не смогу простить за то, что она причинила тебе боль. А теперь еще и является к тебе, не дает спокойно жить!

– Не хочу слушать эту чушь! Как тебе не стыдно, – в негодовании произнес я. – Я вызову такси и поеду домой!

– Илюша, – мама протянула ко мне руки, – я не хотела тебя обидеть, милый!

– Но ты обидела, и очень сильно.

Я зашел в приложение для вызова такси.

– Пожалуйста, останься до утра. Пожалуйста.

Похоже, мама пожалела о своих словах и выглядела очень грустной. Я замешкался и в итоге отложил телефон.

– Я пройдусь, немного остыну и вернусь.

– Уже поздно, и здесь не лучший район! Я с тобой, сейчас оденусь, подожди.

– Нет. Мне нужно побыть одному. Прошу тебя. Со мной ничего не случится.

Примерно с таким же трудом, с каким отпрашивался на тусовки в школьные годы, я вымолил у мамы разрешение минут десять погулять вокруг ее дома. Разумеется, я предпочел бы, вернувшись, застать ее спящей, но знал: она ни за что не ляжет, пока я не приду. Это казалось довольно нелепым, но у меня не было своих детей – что я мог понимать?

Подростком я воображал, что буду самым лояльным отцом в мире. Не стану ничего запрещать ребенку, буду втайне от супруги давать ему побольше карманных денег и всегда прикрывать его перед ней. Когда женился на Нине, я, наоборот, пообещал себе активно поддерживать ее, какой бы путь воспитания наших детей она ни избрала. Но теперь все шло к тому, что мне просто не светит испытать ни счастье, ни тяготы отцовства. Трудно было представить, что в мой дом войдет другая женщина. Другая будет пить со мной сидр за просмотром кино, ложиться в мою постель и планировать со мной будущее.

Несмотря на приближение ночи, было довольно душно, так что остыть в буквальном смысле слова не представлялось возможным. Людей кругом не было. Я зашагал медленно, стараясь дышать глубже и ни о чем не думать. Последнее выходило хуже первого.

Мама была, конечно, резковата в формулировках, но я осознавал, что бешусь не из-за нее, а из-за ситуации. И злюсь на себя самого, потому что на какой-то миг мне показалось, что в словах мамы что-то есть.

То, что я вообще позволил этой мысли просочиться в голову, уже было предательством по отношению к Нине. Определенно, пора было все выяснить. Пообщаться с теми, кто мог бы знать что-то, чего не знаю я. Докопаться до правды, какой бы она ни была.

И все это – с завтрашнего дня. Сегодня – немного успокоиться и, если повезет, выспаться.

Я уже двинулся к маминому подъезду, когда Нина окликнула меня. Голос звучал за моей спиной. Я резко развернулся.

В руках и ногах появилась непонятная слабость, кончики пальцев начало покалывать, но я не отрываясь глядел на призрак моей жены. Он дрожал и расплывался, точно я смотрел фильм с помехами.

– Умоляю, приди ко мне! – прошептала она со слезами на мертвых глазах и, дернувшись в последний раз, растворилась.

Я заметил, что осел на землю, только когда сильно ударился об нее мягким местом. Хотел подняться, но ноги не слушались. Тогда я закрыл ладонями лицо и завыл.

Мама нашла меня спустя какое-то время спящим. Я уткнулся в колени и вырубился, на сей раз без сновидений. Она растолкала меня и поволокла к себе. Я вяло, еще сквозь полудрему-полуобморок, обнаружил, что могу идти и сам. Правда, небыстро – передо мной все кружилось.

– Что с тобой произошло?! Я дико перенервничала!

Я слышал маму точно сквозь вату. Если бы был в более сознательном состоянии, то, скорее всего, нашел бы что соврать, а так я даже не успел задуматься:

– Видел ее. Она звала меня.

Мама ахнула и схватилась за сердце. До меня запоздало дошло, что я ляпнул лишнее. В голове сразу прояснилось, даже предметы перед глазами начали обретать четкость.

– Я присел и уснул, и мне все приснилось. Извини, что заставил тебя волноваться, – протараторил я.

– Просто так присел на землю и уснул, абсолютно трезвый?! Я не вчера родилась, и не надо вешать мне лапшу! Это все ее происки, но я ей тебя не отдам, ты слышал? Слышал или нет?! Один раз уже отдала, доверила, и вот чем все кончилось! Я ее изгоню, как дьявола! – развопилась мама.

– Соседи услышат… – робко заметил я.

– Да плевать! – гаркнула она и, открыв дверь, практически втолкнула меня внутрь. – Ложись немедленно в постель, а я буду рисовать вокруг тебя круг. Никакие привидения за него не заступят.

– Ты что, Гоголя начиталась?

– Не умничай, а ложись! Так, мел у меня где-то был…

– Мам, а если мне понадобится встать в уборную?

– Придется потерпеть.

– Нет, я не хочу участвовать в этом. Давай ты выпьешь корвалол, и мы будем спать.

Я плохо себе представлял, как в свете всего происходящего можно даже глаза снова закрыть, но мамины инициативы меня пугали.