Что случилось этим летом

– Отвлеки их своей улыбкой, – посоветовала Ханна между большими глотками газировки. – Покажи жемчужно-белые зубы.

– Кому это «им»? – поинтересовался Брендан. – Пайпер – единственная, кто на меня подписан.

Замечание пропало втуне.

– Опубликуй хоть что-нибудь, и я подумаю о том, чтобы подписаться, – фыркнул Сандерс.

– Улыбайся так, как будто мы вытаскиваем по сотне крабов в каждой ловушке, – предложил Фокс.

– Мы это делали. Ты помнишь, чтобы я тогда улыбался?

– Оно и правда, – одобрил Дик. – Но, может быть, у кэпа просто такое лицо. Безэмоциональное?

Наконец Пайпер сжалилась над Бренданом и подошла к ко́злам.

– Я забыла тебе кое-что сказать. Это своего рода секрет. – Она поманила мужчину пальцем, довольная, когда он наклонился, словно по принуждению. Тепло его потного тела окутало ее, и она приподнялась на цыпочки, стремясь оказаться ближе. Возможно, даже требуя дополнительной близости. – Я заказывала предложенные тобой блюда из меню навынос, и ты прав. Они самые лучшие.

Она поймала его улыбку вблизи, коснувшись экрана.

– Посмотри, – прошептала она, поворачивая телефон в его сторону. – Ты просто талант!

Уголок его губ дернулся, заставив шевельнуться бороду.

– Ты нажмешь на сердечко на этой фотографии?

– Ммм-хмм. – О, теперь она открыто флиртовала с капитаном. Означало ли это, что третья стена снова поднята? Или она была на какой-то неизведанной территории флирта, которая лежала по другую сторону развалин? – Я бы нажала на него дважды, если бы могла.

Он издал сдавленный возглас и наклонился немного ближе.

– Я знаю, что не нужна никакая фотография, чтобы учетная запись оставалась активной. Все было для того, чтобы заставить улыбнуться тебя, а не меня. – Его взгляд упал на ее рот, не торопясь снова возвращаться к глазам. – И оно того стоило. – С этими словами он отложил дрель и пригвоздил взглядом свою команду. – Возвращаемся к работе.

Все, что Пайпер могла делать, – это смотреть на место, где он только что стоял. Мурашки по коже. От него у нее по коже бежали мурашки.

* * *

В течение недели, пока Брендан сооружал беседку на заднем дворике, Пайпер не могла не испытывать растущего чувства… важности. В ее животе поселилось тепло, и оно пробивалось наружу с каждым жужжанием пилы, с каждым взмахом его молотка. Она считала, что ничто не может заставить ее чувствовать себя сексуальнее, чем пара «лабутенов», но этот мужчина, который строил для нее что-то своими руками, не только заводил ее, но заставлял чувствовать себя желанной. Нужной. И это было не поверхностно, а основательно.

Так что… это было ужасно.

Но она чувствовала себя хорошо не только из-за работы Брендана, но и благодаря собственной настойчивости. Пайпер и Ханна каждое утро спускались по лестнице и приступали к работе: убирали мусор, подправляли провисшие потолочные карнизы, шлифовали оконные рамы и наносили на них свежие слои краски, а также устраивали за баром складские помещения. Теплое сияние гордости поселилось внутри и крепло с завершением каждого нового этапа.

В четверг, ближе к вечеру, звуки строительства на заднем дворике прекратились, молоток и пила перестали звучать. Ханна ушла, чтобы провести день с Опал, так что в «Безымянном» оставались только Пайпер и Брендан. Она шлифовала какие-то полки за стойкой, когда его ботинки прошаркали по порогу, и кожа на ее шее вспыхнула под его взглядом.

– Готово, – низким голосом сообщил Брендан. – Хочешь пойти посмотреть?

Нервы Пайпер были натянуты, но она отложила наждачную бумагу и встала. Он наблюдал за ее приближением, заполняя ростом и шириной дверной проем, его взгляд лишь на мгновение опустился к вырезу ее майки. Но этого было достаточно, чтобы его зрачки расширились, а челюсти сжались.

Она вся пропылилась за последние шесть дней. Но это, казалось, вообще не имело значения. В грязных спортивных штанах или блестках она все еще была достойна беседки. Неужели он горбатился просто потому, что она ему нравилась, а не из-за того, как она выглядела? Мысль о том, что он пришел, чтобы увидеть ее, помочь, ничего не требуя взамен, заставляла ее чувствовать себя комфортно в собственной шкуре – по иронии судьбы, без каких-либо привычных украшающих атрибутов.

В последнюю секунду он подвинулся, чтобы она могла проскользнуть в дверной проем, и ей потребовалось все самообладание, чтобы не потянуть руки к Горе Мышц. Или прильнуть к нему, чтобы ощутить истинное, настоящее мужское напряжение. Боже, с каждым днем ей все меньше и меньше нравились ухоженные причесанные мужчины, которых она знала. Хотела бы она посмотреть, как они попытаются управиться с циркулярной пилой.

Пайпер вышла на улицу и подняла глаза, приятное изумление сорвалось с губ вместе с прерывистым смехом.

– Что? Ты… Брендан, ты это построил? – Запрокинув лицо, она медленно повернулась по кругу. – Это прекрасно. Удивительно. В воскресенье этот внутренний дворик походил на джунгли. А теперь – только посмотри. – Она сложила руки на груди. – Спасибо.

Брендан тряпкой вытирал руки, пристально наблюдая за ней из-под темного ободка своей шапочки.

– Рад, что тебе нравится.