Что случилось этим летом

– Не может быть, – произнес он, темнея лицом.

– Может! Она указала на меня как на зачинщицу. Примерно так. – Пайпер махнула рукой. – Впрочем, все в порядке. Мы все еще подруги. Я просто не могу доверять ей или рассказывать что-то важное.

Казалось, он изо всех сил сосредоточился на том, что она говорила.

– И много у тебя таких подруг?

– Хватает. – Она нарисовала круг на боку бокала с шампанским. – Думаю, это больше для имиджа, чем для чего-то еще. Влияние. Возможность быть замеченной. Но знаешь, это странно. Я уехала из Лос-Анджелеса всего на две недели, а меня там как будто никогда и не было. Никто из моих друзей не прислал мне ни одного сообщения. Они поглощены делами более значительными и важными. – Она покачала головой. – Тем временем люди все еще оставляют цветы у памятника Генри спустя двадцать четыре года. Итак… насколько реален или существенен имидж, если все, что он кому-то приносит, может исчезнуть за две недели?

– Но ты-то никуда не делась. Сидишь прямо здесь.

– Так и есть. Я здесь. За этим столом. В Вестпорте. – Она сглотнула. – Пытаюсь понять, что делать, когда никто на тебя не смотрит. И задаюсь вопросом: может быть, стоит делать то, что действительно имеет значение? – Ее смех прозвучал немного неуверенно. – Это, вероятно, звучит дилетантски для того, кто в состоянии построить целую шхуну и не сказать об этом ни одной живой душе.

– Нет, это не так. – Он подождал, пока она встретится с ним взглядом. – Звучит так, как будто тебя вырвали с корнем и бросили где-то в незнакомом месте. Как ты думаешь, я бы справился так же хорошо, если бы меня отправили куда-нибудь, где я никого не знаю и не имею профессии?

Она ахнула.

– Где бы ты брал свою рыбу с жареной картошкой вечером по понедельникам?

Уголок его губ дернулся.

– Ты отлично справляешься, милая.

Все из-за слова «милая». Она сомкнула и сжала ноги под столом, поджимая пальцы ног в туфлях. Она хотела, чтобы Брендан касался ее. Везде. Но она боялась подойти к нему, потому что сексуальная дымовая завеса, за которой она пряталась, снова рассеялась, оставив только ее. Брендан смотрел на нее со смесью тепла и нежности, и ей нужно было раздуть огонь.

Все зашло слишком далеко, слишком быстро, и он начинал ей слишком сильно нравиться.

Возможно, у нее был экзистенциальный кризис, но она все еще хотела вернуть Лос-Анджелес и все блестящие атрибуты, которые к нему прилагались. Ведь так? Конечно, после нескольких недель отсутствия контактов с друзьями зов Лос-Анджелеса немного утих. Ей действительно понравилось не проверять каждые десять секунд уведомления. Но растущая и убывающая слава – часть сделки, верно? Тот прилив признания и обожания, которого она перестала жаждать в последнее время, вернется. Так было всегда. У нее не было другого выбора, кроме как вернуться домой, но, во всяком случае, время, проведенное в Вестпорте, заставит ее на этот раз ценить свои привилегии. Разве это не тот урок, которому ее послали учиться?

Да.

В конце концов, она потратила двадцать восемь лет на создание своего образа и не могла просто начать все с нуля.

Сможет ли она заполучить Брендана сегодня вечером и при этом не спускать глаз с этой реальности?

Конечно, сможет.

Игнорируя комок в горле, Пайпер отодвинулась от стола и встала с шампанским в руке. Медленно обогнула мебель, удовлетворенно отметив, как мужчина тяжело сглотнул. Однако его глаза и подбородок выглядели по-прежнему упрямо.

Что ж, если он собирается упорствовать, ей придется играть до победного.

Пайпер проскользнула между Бренданом и столом, немного отодвинув его назад, чтобы ей было удобно стоять между его бедер. Его глаза, почти черные от желания, скользили по ее декольте, ногам, бедрам и рту. Как только она запустила пальцы свободной руки в его волосы, его широкая грудь начала вздыматься, веки прикрылись.

– Пайпер, – хрипло сказал он. – Я не для этого пригласил тебя на ужин.

Она убрала руку, поставила бокал с шампанским, который держала в другой руке, и сунула пальцы под бретельки платья.

– Может быть, это не единственная причина, – пробормотала она, снимая зеленый бархатный лиф и обнажая грудь всего в нескольких дюймах от его рта. – Но это одна из них, не так ли?

Брендан открыл глаза, и его пробрала дрожь, руки взлетели вверх, хватая ее за бедра.

– О Господи Иисусе, они такие красивые, детка. – Он наклонился, прижимаясь открытым ртом к гладкой дорожке кожи между ее грудями, тяжело дыша, крепко сжимая ее бедра и притягивая ее ближе, как будто ничего не мог с собой поделать. – Это сюда ты нанесла духи, верно? Прямо сюда, между маленькими сексуальными грудями.

Безрассудство его рук, прикосновение бархата к телу превратили ее соски в острые точки.

– Сегодня вечером я нанесла эти духи для тебя, – прошептала она ему в волосы. – Все для тебя.

Он застонал, слегка повернул голову, чтобы опалить ее сосок дыханием.

– Я знаю, что ты делаешь. Хочешь свести все к сексу.

Пульс застучал у нее в ушах.

– Не думай об этом. Просто прикоснись ко мне.

Но он все равно колебался, его челюсть была напряжена так, словно вот-вот разлетится вдребезги.