– Если тебе от этого станет легче, то скажи все, что думаешь на самом деле, не надо сдерживаться и лицемерить. Просто скажи прямо мне в лицо, что ненавидишь меня. Что презираешь меня. Мне плевать, простил ты меня или нет. Если ты меня простишь, я всё равно не собираюсь быть благодарен тебе за это. А если и не простишь, то тем более мне будет все равно до тебя. Потому что в любом случае я не помню ничего из того, что тогда произошло.
– Ли Ён Джун, ты… У тебя и правда нет ни грамма совести…
– Думай, как хочешь. Мне всё равно.
Ён Джун бросил на брата взгляд, полный презрения и жалости, и резко развернувшись, вышел из комнаты.
Госпожа Чхве пришла в себя, когда они с мужем уже почти приближались к дверям спальни на втором этаже. Медленно переступая с ноги на ногу, она вдруг разрыдалась:
– Дорогой… Дорогой, я… У меня так болит за них сердце. Я больше не могу на это смотреть.
Президент Ли был весь погружён в раздумья, но, глядя на жену стеклянными глазами, он вдруг произнёс кое-что неожиданное:
– Знаешь, когда ты там внизу внезапно произнесла прежнее имя Ён Джуна…
Президент Ли заметил, что, услышав это имя, удивился только Сон Ён. А вот Ён Джун и бровью не повёл, словно прекрасно знал об этом.
– Понимаешь, честно говоря, я давно это подозревал, но… Тебе не кажется, что к Ён Джуну каким-то образом вернулись воспоминания?
– Что? Что ты имеешь в виду?
– Нет, ничего. Не обращай внимания. Это всего лишь мои напрасные опасения.
#Порция рамёна
В пустынном переулке выл ледяной ветер, а его холодные порывы проникали сквозь плотную ткань пальто.
Ён Джун стоял, облокотившись спиной на кузов машины. Положив в рот сигарету, он достал из кармана зажигалку и, щёлкнув ею, поднёс её к губам. В оранжевом огоньке пламени показалась далёкая сцена из прошлого.