Что, снова в школу? (СИ)

— Я должна? После того, как ты меня бросил? Я ничего тебе не должна, понятно?! — срывающимся голосом крикнула я, разрывая тишину библиотеки. Не желая слушать больше ни слова, я сделала шаг в сторону двери, но его сильные руки ухватили меня за предплечья и припечатали к стопке книг, так что один из запыленных томов, покоящихся на книжной полке, упал к моим ногам.

Руки его легли на мое лицо и дыхание коснулось моих губ.

— Я… Я никогда тебя не бросал, слышишь?

— Пустые слова, ничего не значащие! Результат налицо, мы не вместе, а это значит…

— Чего ты хочешь, Ната? — его голос, словно лезвие, полоскал по живому. Хриплый, уверенный и такой любимый…

— Хочу, чтобы ты и твой сын оставили нас с дочерью в покое! — сказала я, вдыхая его запах и задыхаясь от такой близости. Мне срочно нужно на воздух, иначе моя закаленная решимость грозит расплавиться.

— При чем тут Андрей? — немного отстранился Орловский, явно удивленный моей репликой.

— При том, что он решил моей дочери вскружить голову! Не знал? Так вот, у них сегодня было свидание…

Костя смотрел на меня, обдумывая ситуацию. Его брови угольно-чёрного цвета сошлись на переносице, отчего мне стало совсем неловко, так как моя рука дернулась в попытке расправить залёгшую на его лице морщинку.

— Молчишь? Ничего сказать не хочешь? — язвительно спросила я и оттолкнула его, вырываясь из плена.

— Ну, почему, есть, конечно, что сказать! У моего сына отличный вкус, впрочем, как и у меня! — его испытывающий взгляд вновь вернулся к моему лицу, медленно скользя с глаз на губы.

— Неправильный ответ! Ты должен запретить ему видеться с моей дочерью! — нервно сказала я, пытаясь найти в себе силы, чтобы выстоять этот раунд.

Он прищурился, внимательно осматривая меня, и тихо сказал:

— Назови мне хоть одну причину, почему им нельзя быть вместе!

— Назову одну, и самую важную! — я смотрю на Орловского исподлобья, совершенно не желая идти на контакт. Попадать под его чары — не самое лучшее, что может со мной случиться. Я два дня в школе, а уже столько событий! Как вынести оставшийся месяц?

Он не позволяет мне отдалиться и вновь делает шаг в мою сторону:

— Я весь во внимании…

— Не стоит вводить в заблуждение мою дочь! Достаточно одного горького опыта! — сквозь зубы процедила я.

— Лжешь! Правду, Нутелла! — его глаза метали молнии.

— Нет никакой правды и никогда не было! — сорвалась я бежать, но не тут-то было — Костик в два шага догнал меня, не позволяя покинуть библиотеку.

— Правды захотелось? Вот она, моя правда! — и он впился в мои губы требовательным и упоительным поцелуем. Сминая мои губы, он зарылся своими ладонями в мои волосы, не позволяя отстраниться. На мою попытку сделать шаг назад, он ухватил меня сильнее за талию и, приподняв в воздухе, усадил на рядом стоящий столик, сметая лежавшие на нем книги. Сопротивляться не было сил. Куда мне тягаться с ним, у меня не только силёнок не хватит, есть ещё затуманенный разум, который знать ничего не желал и наслаждался ситуацией. А ты можешь сопротивляться, сколько душе угодно, да только все без толку — Орловский умел захватить в плен не только тело, но и душу. Окончательно обмякнув в его руках, я потеряла счёт времени, — от того, как сладки были его поцелуи, насколько жаркий огонь он пробуждал во мне.

— Ах вы вредители! — прокричали над моей головой, и я стремительно вернулась на землю. От увиденной картины старая библиотекарша начала переливаться всеми цветами радуги от бледного до пурпурно-красного. Подхватив небольшой томик, скинутый Орловским на пол, она инстинктивно двинулась в нашу сторону и огрела Костика им по голове.

— Ландман! От тебя-то я не ожидала, тискаешься по углам, как потаскуха! Боже правый, что делается! Взрослые люди… А если бы вас дети увидели! Я обязательно обо всем директору школы доложу! — причитала она, а я, придя в себя, спрыгнула со столика и быстро одернула юбку.

— Не стоит так переживать… — виновник всех моих бед попытался исправить положение, но тщетно, вид библиотекарши говорил об одном — так просто нам это с рук не сойдёт.

Как назло, зазвенел звонок на урок, и я, сбросив с себя оцепенение, рванула в класс, проклиная себя на чем свет стоит. Перепрыгивая через ступеньки, я неслась сломя голову, на урок математики. Остановившись перед дверью, я выдохнула, переводя дух, подняла руку и сжала ее в кулачок. Черт дери этого Орловского!

Легок на помине, он нарисовался позади меня и тихо сказал:

— Я все уладил!

— Слишком часто я слышу в последнее время: «Я все уладил», и так же часто оказывается, что это не так!

Постучавшись в дверь, я замерла, мысленно сочиняя правдоподобную причину моего опоздания. После громкого: «Войдите», я переглянулась с Орловским и почти вслух застонала — голос за дверью принадлежал Иванке.

— Можно войти? — ступила я на порог класса.

Иванка осмотрела меня с ног до головы, при этом здорово нахмурившись, подражая французскому бульдогу.

— А, сладкая парочка! — протянула она.