Читаем Что такое античная философия? полностью

Образ жизни этих пифагорейцев, по-видимому, состоял в том, чтобы применять на практике akusmata, т.е. максимы, среди которых были пищевые запреты, табу, моральные рекомендации, теоретические определения и ритуальные предписания[441]. С наступлением христианской эры наряду с другими школами возрождается и пифагореизм. Возникает целая апокрифическая литература: именно в эту эпоху написаны знаменитые «Золотые стихи»[442]. В многочисленных биографиях Пифагора, в частности у Порфирия и Ямвлиха[443], описываются идиллическая философская жизнь в основанной им школе и принципы организации первоначального пифагорейского союза: отбор кандидатов, испытательный срок, протекавший в многолетнем молчании, общность имущества у членов союза, их аскетическая и созерцательная жизнь[444]. Во вновь появляющихся пифагорейских сообществах развиваются умозрения относительно чисел, и платоники, убежденные в преемственности истины, склонны считать платонизм продолжением пифагореизма.

Плотин и Порфирий

Жизненный выбор

Мы сейчас говорили о возрождении пифагореизма. Это явление мы обнаруживаем, и когда читаем трактат «О воздержании от употребления в пищу живых существ», который написал Порфирий, ученик Плотина, чтобы призвать Кастриция, другого члена школы, вернуться к практике вегетарианства. Порфирий[445] упрекает Кастриция в том, что он не соблюдает предписаний древней философии, т.е. философии Пифагора и Эмпедокла, приверженцем которой он себя считал: под этим Порфирий подразумевает не что иное, как платонизм, отождествляемый с философией, дарованной человечеству в незапамятные времена через откровение. Но философия эта представляет собой некоторый образ жизни, охватывающий все стороны существования. Порфирий сознает, что этот образ жизни резко отличается от образа жизни остальных людей. Поэтому он обращается, говорит он, «не к ремесленникам, не к атлетам, не к воинам и не к морякам, не к ораторам и не к политикам»,

но лишь к тому, кто размышляет над вопросами: «Что я такое? Откуда я пришел? Куда я должен стремиться?» и кто установил для себя и в питании, и в прочем определенные принципы, отличные от тех, которыми направляется жизнь иного рода[446].

Суть образа жизни, рекомендуемого Порфирием[447] и практикуемого в школе Плотина, состоит в том, чтобы вести, как и в школе Аристотеля, «жизнь, подчиненную уму», т.е. жизнь, подчиненную высшей части нас самих, каковой является разум. Здесь платонизм сливается с аристотелизмом. В то же время перспектива политической деятельности философов, существовавшая в Академии, как, впрочем, и в древнем пифагорейском союзе, уже не просматривается или, во всяком случае, отступает на второй план. Жизнь, подчиненная уму, не сводится к чисто рациональной и дискурсивной активности:

Theoria, созерцание, ведущее к счастью, не состоит в накоплении рассуждений или в многочисленных познаниях, как можно было бы подумать, и не слагается по частям. Количество рассуждений не делает ее более совершенной.

Порфирий вновь затрагивает аристотелевскую тему: недостаточно приобрести знания — надо, чтобы знания эти «стали нашей природой», чтобы мы «срослись» с ними[448]. Созерцание, говорит Порфирий, возможно только тогда, когда наши познания становятся в нас «жизнью» и «природой». Впрочем, это представление можно обнаружить и в «Тимее»[449], где утверждается, что созерцающий должен уподобиться созерцаемому и таким образом возвратиться в свое изначальное состояние. Только через это уподобление, говорил Платон, мы достигаем цели человеческой жизни. Итак, созерцание — это не абстрактное познание, а преображение самого себя:

Если бы счастье обретали, разбирая речи, то этой цели можно было бы достичь, не заботясь ни о выборе пищи, ни о свершении дел. Но так как нам должно сменить нашу нынешнюю жизнь на жизнь другую, очищая себя и речами, и делами, давай рассмотрим, какие же речи и дела располагают нас к этой новой жизни[450].

Такое преображение личности означает для Порфирия, как и для Аристотеля, возврат к нашему подлинному «я», которое есть не что иное, как ум — пребывающее в нас божественное начало:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Невидимая Хазария
Невидимая Хазария

Книга политолога Татьяны Грачёвой «Невидимая Хазария» для многих станет откровением, опрокидывающим устоявшиеся представления о современном мире большой политики и в определённом смысле – настоящей сенсацией.Впервые за многие десятилетия появляется столь простое по форме и глубокое по сути осмысление актуальнейших «запретных» тем не только в привычном для светского общества интеллектуальном измерении, но и в непривычном, духовно-религиозном сакральном контексте.Мир управляется религиозно и за большой политикой Запада стоят религиозные антихристианские силы – таково одно лишь из фундаментальных открытий автора, анализирующего мировую политику не только как политолог, но и как духовный аналитик.Россия в лице государства и светского общества оказалась совершенно не готовой и не способной адекватно реагировать на современные духовные вызовы внешних международных агрессоров, захвативших в России важные государственные позиции и ведущих настоящую войну против ее священной государственности.Прочитав книгу, понимаешь, что только триединый союз народа, армии и Церкви, скрепленный единством национальных традиций, способен сегодня повернуть вспять колесо российской истории, маховик которой активно раскручивается мировой закулисой.Возвращение России к своим православным традициям, к идеалам Святой Руси, тем не менее, представляет для мировых сил зла непреодолимую преграду. Ибо сам дух злобы, на котором стоит западная империя, уже побеждён и повержен в своей основе Иисусом Христом. И сегодня требуется только время, чтобы наш народ осознал, что наша победа в борьбе против любых сил, против любых глобализационных процессов предрешена, если с нами Бог. Если мы сделаем осознанный выбор именно в Его сторону, а не в сторону Его противников. «Ибо всякий, рождённый от Бога, побеждает мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша» (1 Ин. 5:4).Книга Т. Грачёвой это наставление для воинов духа, имеющих мужественное сердце, ум, честь и достоинство, призыв отстоять то, что было создано и сохранено для нас нашими великими предками.

Татьяна Васильевна Грачева , Татьяна Грачева

Политика / Философия / Религиоведение / Образование и наука