Что такое Аргентина, или Логика абсурда

Мне так и не удалось понять, почему при благоприятной погоде в Аргентине, где лето с его пляжными удовольствиями и сезонными видами спорта не сложно растянуть как минимум на четыре-пять месяцев, все население в 40 миллионов человек должно – нет, просто обязано! – провести свой отпуск в январе. При этом в крупных городах закрываются не только школы и институты, но и многие булочные, парикмахерские, прачечные и прочие пункты бытовых услуг. На дверях криво висит от руки написанное объявление: «В отпуске до 1 февраля», в то время как представители малого бизнеса, хозяева булочных, продавцы эмпанад (маленьких жареных пирожков) и пиццы, жуют те же эмпанады на пляжах Мар-Дель-Платы, где цена на них взлетает в три раза в курортный сезон. Но кто же экономит в отпуске? Сонные курортные городки оживают, встряхиваются от зимней спячки и торгуют всем, чем могут, круглые сутки. Люди, нывшие весь год, что «в Буэносе жить стало невозможно», «он же не резиновый», «хочется в отпуск и не видеть никого», в едином порыве, как по сигналу, переселяются на курорты, где безропотно стоят в очереди за мороженым или комплексным обедом. Но зато здесь никто не жалуется: отпуск же, не положено! Если можно понять семьи с детьми школьного возраста – им хочется провести отпуск вместе, то бездетные люди разных возрастов, которые добровольно подают заявление на отпуск в январе, у меня вызывают серьезные подозрения. Хотя если посмотреть на ситуацию с другой стороны: что делать в опустевшем городе, откуда вместе с районным булочником уехали даже психоаналитики и закрылись все студии йоги одновременно? И только отдельные чудаки, не поддавшиеся массовому психозу, разгуливают по опустевшим улицам столицы, наслаждаются отсутствием пробок на дорогах и мягкими сиденьями в безлюдном метро, вдыхают запахи жасмина и растроганно напевают «Mi Buenos Aires Querido»[7], с гордостью ощущая себя хозяевами города, пусть всего лишь на месяц.

Глава 6. Танго: культ или национальное достояние?

Боже! Кто эти люди? Что я здесь делаю? Я же интеллигентный мальчик из еврейской семьи! Рефлексирующий…

Аркан Карив, «На полпути в Хухуй»

Аргентинское танго существует примерно столько же, сколько сама Аргентина. Танцевали этот чувственный ностальгический танец иммигранты из Европы, тоскуя по родине, по оставленной первой любви, по знакомым с детства дворам и дружбе. Не буду здесь описывать полную историю этого танца, ибо это сделали намного лучше и намного раньше меня. Скажу лишь о том, что в Аргентине количество танцующих танго людей ничтожно мало. Или, по крайней мере, так было до начала XXI века, с наступлением которого все стало меняться так быстро во всем мире, что я почти не удивлюсь, если к середине века танго станет популярнее всех остальных танцев, и не только танцев, но и вообще развлечений, хобби и видов проведения досуга.

Традиционно в Аргентине танго танцевали в столице, и говорить о нем в хороших семьях считалось не очень-то приличным. Даже если слушали саму музыку, речи о том, чтобы пойти танцевать на милонгу не было: это считалось делом низким и недостойным, а то и просто вульгарным. Моя приятельница Рина, типичная представительница среднего класса, проживающая с мужем и детьми в загородном доме с бассейном, собакой и виноградной лозой в садике, возбужденно рассказывала мне с затаенным восторгом и любопытством, как говорят о запрещенном: «Танго! Обожаю его. Люсия, которая делает мне педикюр по пятницам, ходит на милонги! Она мне рассказывала. Как-нибудь возьму и тоже схожу! Я столько узнала от нее, что сама уже почти милонгера!» Но Рина никогда не пойдет на милонгу, для нее и многих других людей ее круга это развлечение обслуживающего персонала: педикюрш, домашних работниц, шоферов, слесарей.

Хорхе, престижный и состоятельный адвокат, слушает меня, не перебивая. Ему интересно и хочется понять, как это я приехала с другого континента из-за танго. Он выслушивает мои истории о персонажах милонг, о прожигателях жизни и ловцах удачи, о людях, живущих сегодняшним днем или, точнее, сегодняшней ночью, чтобы повторить эту самую «сегодняшнюю ночь» и завтра, и послезавтра; оглядываясь на прожитую жизнь, они будут вспоминать эту длинную, нескончаемую грустную и веселую ночную эйфорию.

– Я не понимаю… как ты могла в это… – Кажется, он хочет употребить слово «вляпаться», но тактично поправляется: – Как ты попала в этот мир? И что тебя в нем задержало?