Что такое буддизм? Как жить по принципам Будды

Я прибыл в Индию в конце августа. Из пограничного города Амритсара я отправился прямиком в горы, в Дхарамсалу, где, как я слышал, жил в эмиграции Далай-лама с общиной тибетцев. Был муссонный сезон. Облака поднимались с равнин, окутывая туманом деревья и тропы. Когда я вошел в тихую, сонную деревушку Маклеод Гандж, передо мной начал вырисовываться белый купол ступы, от которой доносились редкие удары колокола. Почтительно склонившиеся тибетские женщины с красочными передниками и заплетенными в косы тонкими волосами обходили этот архитектурный символ пробуждения, крутя скрипящие молитвенные колеса, расположенные в его стенах.

Несколько дней спустя я присутствовал на еженедельной встрече с Далай-ламой. Я и еще около пятнадцати человек выстроились перед ступенями его покрытой зеленой крышей резиденции, стоящей на пригорке ниже Маклеод Ганджа. Помимо нескольких тибетцев из других индийских поселений, одетых во все праздничное и держащих шелковые шарфы, которые они собирались поднести Его Святейшеству, здесь была группка беспокойных, неопрятных западных жителей. Молодой Далай-лама появился внезапно и спустился, чтобы поприветствовать нас, протянув руки, улыбаясь и посмеиваясь. Его взгляд переходил от одного из нас к другому. Казалось, он испытывал большое любопытство относительно каждого из нас. Приняв и возвратив шарфы тибетцам, некоторые из которых невольно прослезились, он обратился к иностранцам. «Откуда вы?» – спросил он. Мы покорно бормотали названия стран, пока очередь не дошла до длинноволосого человека с обкуренной ухмылкой, который выпалил: «Да, чтобы понять это, я и приехал сюда!» Озадаченный, Далай-лама попросил перевести, затем разразился смехом, сжимая руки хиппи в своих ладонях: «Хо! хо! Очень хорошо. Очень хорошо». Я был сражен. Я думал, он будет серьезным и хмурым священником, а не этим радостным вихрем интеллектуального спокойствия.

В моих блуждания по свету наступила временная передышка. Столкновение с болезнью и смертью обессилило меня. Я чувствовал настоятельную необходимость обдумать, в чем смысл этого краткого, хрупкого существования. 4 сентября я записался на двухмесячный вводный курс геше Даргье по буддизму в Библиотеке тибетских трудов и архивов.

Мое обращение в буддизм было довольно быстрым и естественным. Меня не нужно было убеждать философской аргументацией или религиозной полемикой. Геше Даргье излучал доброту, которая не была ни ханжеской, ни снисходительной. Он мог быть суровым в одно мгновение, чтобы уже в следующее разразиться смехом. Казалось, он безоговорочно заботится обо мне, совершенно незнакомом человеке из далекой страны, о которой он ничего не знал. Что бы я ни слышал от него, часто в искаженном переводе, представлялось мне правдоподобным. Я впервые встретил человека, который говорил открыто и свободно о том, что казалось мне наиболее важным. Слово Дхарма, объяснял он, происходит от санскритского корня ёкг-: «держать». Учение Будды похоже на сетку безопасности, которая «удерживает» человека от падения в ад и другие болезненные области существования. Я, возможно, сомневался в реальном существовании адов, но в том, что моя жизнь была своего рода свободным падением, у меня не было никаких сомнений.

...