Что такое буддизм? Как жить по принципам Будды

Готама сделал в отношении самости то же, что Коперник в отношении Земли: он поставил ее на ее законное место, хотя она по-прежнему представляется нам такой же, как и раньше. Готама не в большей степени отрицал самость, чем Коперник отрицал существование Земли. Просто вместо представления о ней как о фиксированной, независимой точке, вокруг которой вращается все остальное, он осознал, что самость – это изменчивый и обусловленный процесс, как и все остальное в этом мире

Представление, что человек состоит из вечной духовной сущности, временно соединенной с порочным и преходящим телом, было широко распространено по всему древнему миру. От Варанаси до Афин мудрецы и философы полагали, что после физической смерти душа перерождается согласно своим благодеяниям или злодеяниям в виде человека, животного или какой-то другой формы жизни. Поэтому спасением считалось освобождение души от тела, которое достигалось посредством аскетической жизни, философских размышлений и медитативных практик. Предполагалось, что эти духовные упражнения должны приводить человека к постижению, что истинная природа души не имеет никакого отношения к телу, но тождественна трансцендентной природе Бога. Поэтому цель человеческой жизни состоит в мистическом единении отдельной души с Абсолютом.

«Неразумные следуют внешним желаниям, – говорится в древнеиндийской Катха Упанишаде,  – и попадают в распростертые сети смерти. Мудрые же, узрев бессмертие, не ищут здесь постоянного среди непостоянных вещей…. Когда прекращаются все желания, обитающие в сердце, смертный становится бессмертным и достигает Брахмана здесь». «А пока мы живы, – говорил в Федоне древнегреческий современник Готамы Сократ, – мы, по-видимому, будем ближе всего к знанию, когда как можно больше ограничим свою связь с телом и не будем заражены его природою, но сохраним себя в чистоте до той поры, пока сам Бог нас не освободит».

Готама утверждал, что его пробуждение к осознанию обусловленной природы жизни шло «против течения». Пробуждение было парадоксальным. Оно шло вразрез с инстинктивным представлением, что ты являешься неизменным свидетелем опыта. Оно противоречило вере в вечную душу и косвенным образом – в трансцендентную реальность Бога. Вместо удаления от мира ради единения с Богом, Готама призывал своих последователей обращать пристальное, проникающее в суть вещей внимание на возникновение и исчезновение самого феноменального мира. Способ, которым он представил практику медитации, переворачивал с ног на голову мудрость того времени. Он не учил обращать внимание внутрь себя, чтобы изучать природу своей души. Он говорил своим ученикам, чтобы они чутко ощущали свое тело, спокойно воспринимая то, что воздействует на чувства в тот или иной момент времени, отмечая для себя появление и исчезновение ощущения, его мимолетность, его нейтральность, приятность или болезненность, его очарование и его ужас.

...

Готама утверждал, что его пробуждение к осознанию обусловленной природы жизни шло «против течения». Пробуждение было парадоксальным. Оно шло вразрез с инстинктивным представлением, что ты являешься неизменным свидетелем опыта. Способ, которым он представил практику медитации, переворачивал с ног на голову мудрость того времени

Чтобы описать практику внимательности, он использовал практичные и почерпнутые из повседневного опыта метафоры. Он сравнивал созерцателя с умелым плотником и мясником, которые научились использовать свои инструменты с необыкновенной точностью и могут обработать кусок древесины или разделать тушу с минимальной потерей сил и максимальной пользой. Он описывает внимательность не как пассивное сосредоточение на единственном, постоянном объекте, но как обновленное отношение к изменчивому, сложному миру. Внимательность – это умение, которое можно в себе развить. Это выбор, действие, реакция, порождаемые спокойным, но пытливым умом. Кроме того, внимательность – это чуткое, внимательное отношение к особой структуре собственного и чужого страдания.