Что такое Израиль

Воскресенья в Рамалле поспокойнее – хотя бы потому, что Рамалла, в отличие от Иерихона, настоящий город, а не только курорт. Но еда в Рамалле, например в «Бардауни», лучше, чем в Иерихоне. Летним воскресеньем счастье – это Рамалла – таков мой девиз. Вместе с местным араком, который на диво становится молочно-белым при добавлении в него ледяной воды, с меззе, а может, и с наргиле – кальяном, который вам охотно принесут.

Впрочем, поставим вещи в пропорцию: в Святой земле человек ест по необходимости, а не для удовольствия. В большинстве сел Нагорья нет ни кафе, ни ресторанов, селяне собираются или у мечети, или у лавочки, или друг у друга в гостях.

Дома палестинец питается чистым оливковым маслом, макая в него лепешку и посыпая ее заатаром, смесью сухих пряных трав. Осенью, когда наступает пора уборки маслин, жизнь прекращается, школьники не ходят в школу, чиновники – в присутствие, все собирают маслины. Затем их везут на выжимку, в давильню. В наши дни масло отжимают современные машины, но, как я уже говорил, в нескольких селах еще можно увидеть старые давильни, не изменившиеся с библейских времен. Такие есть в Бейт-Джале и Бир-Зейте. В селе Бетуния, возле Рамаллы, сохранился огромный пресс работы крестоносцев. Семье нужно на год литров семьдесят чистого полупрозрачного зеленого сока оливы. С таким запасом палестинец уже не боится голода.

Из овечьего молока палестинцы делают два сорта сыра – уже упоминавшийся мягкий, лабане, и твердый, белый, похожий на брынзу. Рис с фасолью – обычный обед. Только в пору созревания плодов крестьяне едят виноград, смоквы и фиги. В городских забегаловках Хеврона и Наблуса и крупных селах можно перехватить сэндвич с фалафелем – шариками из пюре бобовых (нута или фасоли), поджаренными в кипящем масле. Если палестинец выбирается в ресторан, он ест, как правило, мясо, поджаренное на вертеле, шашлык или кебаб, и, конечно, хуммус. Хуммус – самая популярная еда Святой земли. Это пюре из нута (турецкого гороха), приправленное оливковым маслом и кунжутом, едят его не вилкой и ложкой, а круглой лепешкой – питой. В дороге обычно ешь хуммус минимум раз в день, запивая его кока-колой.

В еврейском секторе Нагорья также нет недорогих, хороших, аутентичных ресторанов. В еврейских восточных ресторанах со столами, покрытыми блестящим ламинатом, обычно подают сносный и сытный суп из фасоли или суп куббе[17].

Заведений, где предлагают «еврейскую» (по сути, восточноевропейскую) кухню, меньше, чем китайских. Нет на нее и охотников – очень тяжелая, не по нашему климату. Для того чтобы соблюдать субботу, евреи держат еду на плите часами, и вкусной она просто не может быть. Кошерное мясо так долго вымачивают в воде, что и оно теряет вкус. Поэтому арабская палестинская кухня победила окончательно и бесповоротно. Просто ее стали называть «израильской».

К югу от Иерусалима делают мансаф, отличное палестинское блюдо, баранину с рисом и поджаренными орешками под соусом из сметаны и простокваши. Мансаф пахнет домом, он абсолютно не кошерен, запрещен еврейским религиозным законом, и потому его не имитируют в ресторанчиках еврейского сектора. Лучше всего договориться с почтенной деревенской женщиной, купите баранину, арабский йогурт, рис и отдайте ей – она сварит.

Приятнейший ресторан Иерусалима находится в его приятнейшем отеле, «Американской колонии». Основали его проехавшие через Америку по пути в Святую землю шведы-меннониты во второй половине XIX века, о чем Сельма Лагерлёф, знаменитая шведская писательница, лауреат Нобелевской премии и автор «Путешествия Нильса с дикими гусями», написала длинный роман, «Иерусалим». Чуть позже к шведам присоединились две набожные протестантские семьи американцев, Вестер и Спаффорд, которые по сей день владеют отелем и тратят доходы на содержание детской больницы и сиротских домов. Самое счастливое и цивилизованное место в Иерусалиме в пять часов вечера – это маленький дворик «Американской колонии», где разбит сад, растут пальмы, благоухают цветы и сервис безукоризнен. Толковые люди знают об этом отеле, уважающие себя – непременно останавливаются здесь.

Глава XVII. Евреи возвращаются

Выедем снова на старую дорогу Иерусалим – Наблус, идущую вдоль горного хребта, и тронемся на север мимо террасированных гор. Вскоре мы увидим уже знакомое нам село Дура-эль-Кари, а потом, к западу от дороги, – удивительную крошечную деревеньку Эйн-Синия, с красными черепичными крышами, с улочками, мощенными камнем, с ручьем, который по весне может вращать жернова мельниц, с большим хорошим господским домом на въезде в село.

Эйн-Синия – одно из немногих мусульманских сел Нагорья, где крыши крыты красной черепицей, как в христианских селениях. Она напоминает Джифну, но меньше ее и еще аккуратнее. Эйн-Синию можно было бы без изменений перенести в холмы Тосканы.