Что такое обломовщина

На этом же поприще подвизался и Рудин, который любил читать избранным "первые страницы предполагаемых статей и сочинений своих". Тентетников[*] тоже много лет занимался "колоссальным сочинением, долженствовавшим обнять всю Россию со всех точек зрения"; но и у него "предприятие больше ограничивалось одним обдумываньем: изгрызалось перо, являлись на бумаге рисунки, и потом все это отодвигалось в сторону". Илья Ильич не отстал в этом от своих собратий: он тоже писал и переводил, - Сэя[*] даже переводил. "Где же твои работы, твои переводы?" - спрашивает его потом Штольц. "Не знаю, Захар куда-то дел; в углу, должно быть, лежат", - отвечает Обломов. Выходит, что Илья Ильич даже больше, может быть, сделал, чем другие, принимавшиеся за дело с такой же твердой решимостью,[*] как и он... А принимались за это дело почти все братцы обломовской семьи, несмотря на разницу своих положений и умственного развития. Печорин только смотрел свысока на "поставщиков повестей и сочинителей мещанских драм"; впрочем, и он писал свои записки. Что касается Бельтова[*], то он наверное сочинял что-нибудь, да еще, кроме того, артистом был, ходил в Эрмитаж и сидел за мольбертом, обдумывал большую картину встречи Бирона, едущего из Сибири, с Минихом, едущим в Сибирь...[*] Что из всего этого вышло, известно читателям... Во всей семье та же обломовщина.

Относительно "присвоения себе чужого ума", то есть чтения, Обломов тоже не много расходится с своими братьями. Илья Ильич читал тоже кое-что и читал не так, как покойный батюшка его: "давно, говорит, не читал книги"; "дай-ко, почитаю книгу", - да и возьмет, какая под руку попадется... Нет, веяние современного образования коснулось и Обломова: он уже читал по выбору, сознательно. "Услышит о каком-нибудь замечательном произведении, - у него явится позыв познакомиться с ним; он ищет, просит книги, и если принесут скоро, он примется за нее, у него начнет формироваться идея о предмете; еще шаг, и он овладел бы им, а посмотришь, он уже лежит, глядя апатически в потолок, а книга лежит подле него недочитанная, непонятая... Охлаждение овладевало им еще быстрее, нежели увлечение: он уже никогда не возвращался к покинутой книге". Не то ли же самое было и с другими? Онегин, думая себе присвоить ум чужой, начал с того, что

Отрядом книг уставил полку

и принялся читать. Но толку не вышло никакого: чтение скоро ему надоело, и

Как женщин, он оставил книги

И полку, с пыльной их семьей,

Задернул траурной тафтой.

Тентетников тоже так читал книги (благо он привык их всегда иметь под рукой), - большею частию во время обеда: "с супом, с соусом, с жарким и даже с пирожным"... Рудин тоже признается Лежневу, что накупил он себе каких-то агрономических книг, но ни одной до конца не прочел; сделался учителем, да нашел, что фактов знал маловато, и даже на одном памятнике XVI столетия был сбит учителем математики. И у него, как у Обломова, принимались легко только общие идеи, а "подробности, сметы и цифры" постоянно оставались в стороне.

"Но ведь это еще не жизнь - это только приготовление к жизни", - думал Андрей Иванович Тентетников, проходивший, вместе с Обломовым и всей этой компанией, тьму ненужных наук и не умевший ни йоты из них применить к жизни. "Настоящая жизнь - это служба". И все наши герои, кроме Онегина и Печорина, служат, и для всех их служба - ненужное и не имеющее смысла бремя; и все они оканчивают благородной и ранней отставкой. Бельтов четырнадцать лет и шесть месяцев не дослужил до пряжки, потому что, погорячившись сначала, вскоре охладел к канцелярским занятиям, стал раздражителен и небрежен... Тентетников поговорил крупно с начальником, да притом, же хотел принести пользу государству, лично занявшись устройством своего имения. Рудин поссорился с директором гимназии, где был учителем. Обломову не понравилось, что с начальником все говорят "не своим голосом, а каким-то другим, тоненьким и гадким", - он не захотел этим голосом объясняться с начальником по тому поводу, что "отправил нужную бумагу вместо Астрахани в Архангельск", и подал в отставку... Везде все одна и та же обломовщина...

В домашней жизни обломовцы тоже очень похожи друг на друга:

Прогулки, чтенье, сон глубокий,

Лесная тень, журчанье струй,

Порой белянки черноокой

Младой и свежий поцелуй.

Узде послушный конь ретивый,

Обед довольно прихотливый,

Бутылка светлого вина,

Уединенье, тишина,

Вот жизнь Онегина святая...