Что такое повезло, и как с этим бороться

Она поет, а у меня перед глазами тот самый вечер в первом взятом валашском городишке, да напевающая эту же песенку девчонка с косичками… Очнулся только от собственного рыка — требовал. чтоб замолчала немедленно. Собак с перепугу орать начал, Милка сестру схватила в охапку, та аж бледная, мать выскочила. А у меня башка так разболелась, что сил нету. Кинул инструмент, да пошел на стройку, подальше от всех. Не помню уж сколько там сидел, да эта подкралась сзади, давай башку массировать — ну, полегчало вроде, утащила она меня домой, словно паук добычу, натурально — да сразу в койку лег. Спал отвратительно, снилась война, причем у меня вечно оказывалось неработающее оружие в руках, гнущиеся и рассыпающиеся штыки и какие-то враги-зомби, которых никак не убить. Проснулся мокрый, как сволочь. Да еще за завтраком Мора спросила:

— Йохан… а кто такая Мари? — и смотрт так с интересом. Не, ну, еб твою мать… мне еще не хватало. Но терпения набрался, держусь…

— А откуда ты про нее знаешь?

— Ты всю ночь кричал, ругался и на какую-то Мари, звал ее, и требовал то письмо забрать, то патронов больше взять, то крысу обещал ей подарить…

Постарался я допить чай не расплескав, да не очень вышло. А потом думаю — а какого хера я один мучаюсь? Ну и начал им рассказывать. Чисто как ветеран на встрече пионерского отряда имени партизана Колчака. С самой встречи с драгунами начиная и далее. Смотрю вскоре — девки сидят глазами хлопают. Как про крысенка рассказал, смотрю и Мора уж того. А потом как завершил рассказ — смотрю — сидят, все трое, ревут тихонько. Вспомнил классику, говорю:

— Однако, потоп чичас будет! — ну, тут то девки в голос давай реветь. Насилу унялись постепенно.

Пришлось что-то придумывать, для поднятия духа — высвистали Поля, да скатались на нем на делянку Хуго — устроили пикник, да постреляли — стал постепенно приучать Мору к самозарядке — ей эту хрень и демонстрировать. Ничего. получается нормально, на сто метров в мишеньку попадет вполне. Девкам пообещал ружья потом выдать, пока с револьвера тренируются. На обратном путю Мору озадачил еще одной спонтанной идеей — пусть одежу девкам пошьет специфическую. Она снова подозрительно смотрит — снова, поди, гадости какие воображает… Пришлось по приезду накидать эскизик. Как же, хентай-минтай нашефсьо — или как там эти японские мультики называются… Девок с их косичками нарядить в чОрные приталенные комбезы с берцами, с подсумками и страшными ножами на поясе, да с ружбаями — да местные все охереют и минимум на слюни изойдут! Еще и фасон комбеза запатентовать — на такое, конечно, всего на год патент но и то сливок снять можно… Мора подумала, и заявила, что она сделает, и на себя «если ты не против, разумеется», тоже пошьет. Я не против, только, разозлившись, отослал девок пропалывать картофель и свеклофель с моркофелем, учинил нахалке тут же оральное наказание. В смысле — хотел наорать, но передумал. Потом, правда, кажется, все равно орали…

…А в воскресенье вечером, едва мы все явились в казармы и приняли смену — нас и обрадовали. Намечается реформа, все дела — и вы все, соколики, в отпуске за свой счет. Ахеренно, ящетайу. Нет, мне-то пофиг, но народ взроптал. Велика радость — приходить в понедельник в управу, сидеть сиднем до полудня, получать жалкую подачку и снова отваливать. Особливо, кто как я, на контракте, например. Народ всерьез зашумел, но вылез полковник, и стал успокаивать. Во-первых все патронные и кормовые-формовые деньги сохранены. Во-вторых — найм в частные команды через городские службы по высоким расценкам. В третьих — «это временное явление, нет поводов для беспокойства!». Хорошенькое временное явление… на весь город оставить без заработка считай полторы сотни оружных мужиков. Пробздiлось щось у Дацькому князiвствi… Однако, приговор окончательный, и обсуждению не подлежит.

В общем, всю ночь (нам эти сутки все же оплачивают), в казармах народ обсуждал. А в полдень, освободившись, ломанули… прямиком в кабак. Там продолжили обсуждение. Накал страстей готов был продолжить накаляться — да тут мальчишки газетчики прибежали. И всем стало не до того…

«Вести из Великого Княжества рисского! Столица переносится в Эбиден!»

«Князь Велим объявил о крестьянской реформе!»

«В Свирре, в результате народных возмущений, отрекся от власти барон Верген!»

«Верген смещен и заключен под стражу!»

«Князь Велим благоволил согласиться принять под свою руку Свирре!»

В общем, грянуло. Народ даже немного устыдился своих проблем. В Риссе творится чорт знает что, но в целом суть понятна: отмена крепостного права и перенос столицы, это вам не шутки. Со Свирре менее понятно — данные разнятся, в зависимости от ориентации печатного органа. Через час вялотекущей пьянки — газетчики снова прибежали с официальным манифестом по Свирре.