Что такое повезло, и как с этим бороться

Постепенно втянулся в изучение — даже позабыв, зачем все затеял. Интересно стало. У самого города островов не очень много, и все они характеризуются словами «песчано-каменистый, низменный, затапливаемый» и «пустынный» или «поросший мелким кустарником и травой». На некоторых маяки-автоматы, куда раз в неделю возят из порта топливо. Далее на юг, довольно далеко, в тридцати пяти милях — архипелаг Бреген. Большой остров, два поменьше и несколько крохотных. Я про него уже слышал, и не раз — там какая-то могучая ВМБ. Форпост, на дальних подступах забарывающий запрещенное в Союзе мировое пиратство, уничтожая, вероятно, по нескольку пиратских штабов в неделю. И возможно, отражающий наплывы беспилотных брандеров… А еще там, говорят, интереснейшие библиотеки, чуть ли не с прежних времен. Но — красным по бумажному написано, крупно, для дураков — проход только по нарисованному проходу, и только до островка с заставой — и то по пропускам. Без пропуска — арестуют и штраф впаяют. Могут плавсредство в казну отнять. А в любом другом месте — имеют право топить сразу. Потому, даже потерпев бедствие, и оказавшись не по своей воле на этой территории — обязан всячески обозначаться и при первой возможности сдаться властям. По тем, кто прячется — огонь без предубеждения. Система научилась прощать, но только посмертно. Интересно, что ж там такое прячут-то?

Далее на запад от города, чуть отойдя к устью Студеной — островов было поболее. И по описанию — и более скалистые и высокие, и по площади больше, и лесом поросшие есть. От берега довольно далеко — ну не на горизонте, но на веслах, например — я бы не рискнул. Километров пять-восемь — да ну его нахрен-то, по волне. Погода меняться тут умеет довольно быстро. Однако, нам эти островки, если что-то пойдет не так, могут и пригодиться. Тем более, что в описании островков рукой, надо полагать, покойного Торуса, довольно читабельным аккуратным почерком, внесены правки. То что-то зачеркнуто, и написано правильное, по его мнению, то дополнено, то знак вопроса стоит. Но толково все, по делу: «Бухта удобная, но на входе опасный камень слева». «Лес густой, но костер развести не из чего». «Проход между камнями только в прилив!». «Новый маяк почти не виден» — и такое же, в том же духе. Очень полезно может быть. Надо изучать. Но изучить не успел.

Сначала, тяжко дыша, приплелся мокрый довольный собакен, и плюхнулся в тени за колодцем. Потом подтянулись девчонки, но, меня не заметив, в дом не пошли, пристроились на скамеечке у мастерской. Я сначала не обратил внимания, хотел продолжить чтение, но слышу — не то что-то. Вроде как старшая малую уговаривает, а та… Хнычет, что ли? Ну, носом шмыгает… Это чтоб эту жизнерадостную двуногую ракету довести до такого, так надо постараться. Поссорились, чи шо? Ну, раз сидят и базарят — ничего плохого не случилось, но все же — надо разобраться. Встал подошел…

— Ну, чего тут у вас? — говорю им.

— Ничего! — обе разом так. Ну, тут любой поймет — что-то не так. Осмотрел их — все целы, не побиты не поломаны, кровищи нет. Ружбаи стоят в порядке вполне. Свои два десятка патронов каждая отстреляли, теперь чистить и новые патроны крутить будут, что не так-то?

— Девочки, давайте уже, колитесь.

— У нас все в порядке, дядя Йохан — Милка отвечает — Все получается, как ты сказал. Мы стараемся.

— Тааак… — начинаю уже злиться — Еще раз спрашиваю — в чем дело? По жопе захотели?

— Ну, по жопе, так по жопе — нарочито философски вздыхает Милка, и прям демонстрирует подставить мне помянутую часть организма. По которой ей последнее время прилетает куда реже — не до того мне. Тоже мне пионерка-геройка, Зина Космодемянская. Смотри, и мелкая так же… Не, ну что делать с ними? Сейчас ведь орать начну…

— Девочки! Милена! Алина! — подкралась, гадюка, я чуть не всрался с переляку… А орет сердито, девки враз оробели… — В чем дело? Быстро объясните!

— Ни… Нивчееееем! — Алька заревела уже вовсе в голос.

— Милена! Ты опять ее обидела?! — все понеслось… Ща сгрызет мозг девке, даром, что та уже пробует слегка огрызаться…

— Мама! Я не…

— Она не обижааалаааааа!… - так, пора вмешаться. На мужиков мало что действует так же угнетающе, как детский плач, это медицинский факт. Ну, естественная реакция, природная — как еще детеныш может защититься от самца. если родителей уже нет? Только вопить настолько противно, чтоб тот ушел. А на самок, что характерно — действует ровно наоборот…

— А ну-ка! — отодвигаю уже вставших в боевые позы для ссоры мать и старшую, сгребаю Альку и сажусь на ступени, ее на колени пристроив. Она разом притихла, чуть испуганно таращась. Слезы ей смахнув, чуть не шепотом говорю — Ну, давай, рассказывай — а то мать вишь, сейчас сестренку тиранить низачто начнет…

Ну, поначалу Алька все головой мотала, да отворачивалась, но потом на меня смотрит, и прям так с жаром:

— У меня все получается, я все как надо на празднике сделаю! Правда-правда!

— Дядя Йохан, у нее руки устают- это Милка влезла. — У меня не очень, а ей тяжело, но она боится, что ты передумаешь нас на праздник брать. Но ты же не передумаешь?